Убийственное совершенство

— Что вы чувствуете? Каково это — вынашивать первого в мире «ребенка на заказ»?

— Что вы думаете о гибели доктора Детторе, миссис Клаэссон?

— Как смерть Детторе повлияет на…

Наоми протиснулась мимо них, плотно сжав губы, с каменным лицом. Она поднялась на крыльцо, откинула противомоскитную сетку, и дверь отворилась — Джон поджидал ее. На нем были шорты и майка. Наоми проскользнула внутрь, и он сразу же запер дверь.

— Избавься от них как-нибудь! — раздраженно сказала она.

— Извини меня. — Он попытался поцеловать ее, но Наоми так резко отдернула голову, что его губы едва коснулись ее щеки.

Дождь прекратился, небо расчистилось, и на улице становилось жарко. Сводки погоды обещали, что к выходным жара усилится. Джон включил кондиционер, и в доме было прохладно. Хоть что-то приятное. Из колонок лилась музыка — Пятая симфония Малера. Джон всегда слушал музыку, когда у него были неприятности.

— Просто не обращай внимания на этих уродов. Скоро им станет скучно, и они уберутся. Мы не должны поддаваться.

— Легко сказать, Джон.

— Я налью тебе выпить.

— Мне нельзя пить.

— Хорошо, тогда что тебе сделать? Молочный коктейль?

Что-то в его тоне и выражении лица вдруг тронуло ее до глубины души. Что-то наивное и мальчишеское, нечто такое, за что она в свое время полюбила этого человека. Да, Джон порой приводил ее в ярость, но он мог мгновенно обезоружить.

Они посмотрели друг другу в глаза. Двое в беде. Двое в осаде. Гнев в данном случае — путь в никуда. Им нельзя сейчас ссориться. Нельзя разделяться. Нужно найти в себе силы, чтобы пройти через все это.

— Отлично, — сказала Наоми уже более спокойно. — Сделай мне молочный коктейль. Без алкоголя, но чтобы я от него свалилась под стол. Пойду переоденусь.

Несколько минут спустя, одетая в одну лишь длинную футболку, Наоми чуть раздвинула жалюзи и глянула в окно. Журналисты болтали между собой, некоторые разговаривали по телефону, некоторые курили. Несколько человек по очереди доставали что-то из бумажного пакета и ели. Похоже на гамбургеры. Уроды. Проклятые уроды. Оставьте нас в покое!

Из гостиной доносилась музыка — Джон прибавил звук. Сам он был на кухне, чем-то гремел. Наоми направилась туда.

Джон, босой, стоял возле раковины. На столе перед ним стояли стакан, бутылка водки, банка маслин и бутылка сухого мартини. В руках он держал серебряный шейкер и с силой встряхивал его. Как вошла Наоми, Джон не слышал.

Она заметила, что на полу валяется кубик льда, и подняла его. Потом, поддавшись внезапному порыву, тихонько подкралась к Джону сзади и быстро сунула лед ему в шорты.

Он вскрикнул, выронил шейкер и обернулся:

— Господи! Ты меня напугала как…

Наоми не знала, что на нее нашло, но ею вдруг овладело дикое, нестерпимое желание. Она хотела его, здесь и сейчас, в эту же самую минуту. Опустившись на колени, она стащила с Джона шорты и припала к нему губами, крепко обхватив за ягодицы. Он резко выдохнул и запустил пальцы ей в волосы. Она провела ладонями по его стройному, мускулистому телу, снизу вверх, и услышала, как он застонал от удовольствия. Она оторвалась от него, встала и прильнула к его рту, впилась, сильно, почти яростно, обвивая его шею руками, потом медленно, но настойчиво потянула его вниз. Они опустились на пол, Джон сверху, целуясь как безумные, срывая друг с друга остатки одежды, еще больше заводясь от желания, которое владело другим. Он вошел в нее, сразу, резко, она почувствовала, как он заполняет ее всю, целиком… прекрасный… большой… твердый… восхитительный, внутри, внутри ее.

Она притянула его еще ближе, заставляя войти как можно глубже, двигаясь навстречу ему все резче и чаще, пьянея от запаха его кожи, волос, лосьона после бритья. Не существовало ничего вокруг, только они, окруженные стеной, не два отдельных человека, но нечто единое, целое, неразделимое. Наоми прошептала что-то, не помня себя от наслаждения. Джон крепко обнимал ее, с каждым движением проникая все глубже, ее тело билось о твердый пол, но она не замечала этого. Еще немного — и оба стали содрогаться от удовольствия. Он вскрикнул, и она вцепилась ему в спину, прижимая к себе, мечтая, чтобы этот момент длился вечно, чтобы они так и оставались слитыми воедино, навсегда, навсегда…

Позже, лежа рядом на полу, Джон и Наоми посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись. Да, это было здорово, черт возьми.

28

Дом наполнял запах горящих углей — Джон на веранде возился с барбекю. Два солидных стейка тунца лежали в маринаде на кухонном столе. Наоми делала салат. На душе у нее царила столь редкая в последнее время безмятежность. Мир и спокойствие. Все страхи, все волнения отступили — пусть хоть на несколько часов, но отступили.

Моя жизнь вернулась обратно.

Телефон звонил уже в десятый раз. Джон, невозмутимо помешивая угли, не обращал на него никакого внимания. Наоми решила, что тоже не станет отвечать, пусть включается автоответчик, но вдруг подумала, что это может быть кто-то из клиники Детторе. Она поспешно взяла трубку и нажала на кнопку:

— Алло?