Убийство

Видение исчезло, и Дженни каким-то образом поняла, что оно никогда не возникнет снова, что оно существовало только мгновение, когда она поверила в это. Она никогда не забудет, но в то же время никогда не сможет снова представить себе эту ситуацию.

«Тем лучше», – неуверенно подумала она.

Она больше не хотела думать об этом.

Она вся дрожала, чувствуя опасность.

– Я согрелась, – сказала она, отбрасывая в сторону белый мех.

Все ее мысли были теперь сосредоточены на том, что ей нужно уходить. Она, конечно, должна поблагодарить его за то, что он спас ей жизнь, – хотя, если бы не Джулиан, она не оказалась бы в опасности.

Он не отрывал от нее глаз. Дженни смотрела в сторону, сосредоточившись на том, чтобы подняться. Когда ей это удалось, ноги подкосились. Она попыталась сделать шаг и споткнулась.

Он тут же оказался рядом.

Дженни почувствовала его теплые руки на своих плечах – он поддерживал ее. Она посмотрела на' его обнаженную грудь под кожаным жилетом, вздымавшуюся в такт дыханию. Все вокруг было золотым от огня.

Дженни не хотелось смотреть ему в лицо, но каким-то образом это все-таки произошло.

Глаза Джулиана были по-прежнему широко открыты: неземная синева вокруг темных бездонных зрачков. Они всегда расширялись, когда он видел ее, но сейчас в этой одинокой глубине было что-то навязчивое.

– Извини меня, – прошептала она, с трудом представляя себе, что имела в виду, – Мне надо идти. Извини.

– Я знаю.

В это мгновение он, казалось, понимал это лучше, чем она сама. Он выглядел очень молодым, и очень уставшим, и обремененным чем-то, чего ей было не понять. Он слегка наклонился, его лицо оставалось по-прежнему серьезным.

Дженни закрыла глаза.

Этот поцелуй не был похож на прежние. Не потому, что он был мягче, – поцелуи Джулиана всегда были мягкими, по крайней мере поначалу. Не даже потому, что он был длительным, – поцелуи Джулиана почти всегда были длительными. Но он был другой – такой необычный, что мысли Дженни спутались и она смутилась.

Чувство… это было оно. Не просто ощущение, но эмоции. Такие сильные эмоции, что ее затрясло. Это был такой невинный поцелуй, такой безгрешный… Его теплые губы дрожали, касаясь ее губ. Как могла такая простая вещь так сильно растрогать ее?

Потому что она могла ощущать его чувства, поняла она. Когда она коснулась его губ, она чувствовала его боль, почти невыносимую боль человека, чье сердце разрывалось от печали. На этих теплых мягких губах был вкус невосполнимой потери. Если бы кто-то из них двоих умирал, такой поцелуй был бы в самый раз.

«Он так страдает, оттого что теряет меня?» – Дженни никогда не отличалась особой скромностью, но с трудом могла в это поверить.

Ей надо было бы полностью отбросить эту мысль – исключая то, что чувствовала она сама.

Она чувствовала… смятение.

Когда он отступил, Дженни была как будто в трансе. Она стояла, закрыв глаза, все еще полная чувств, и не могла пошевелиться. Слезы наворачивались на глаза.

А как же Том?

В шестом классе он сломал ногу и сидел в луже белый как полотно, но продолжал шутить, держа Дженни за руку и не показывая, как ему больно. Всякий раз он подбадривал Дженни, когда ей было страшно в кино или когда она плакала, жалея потерявшихся животных. Он не спал всю ночь, когда ей показалось, что Козетта, найденная на парковке кошечка, умирала. Он стал частью самой Дженни с семи лет.

Джулиан заставил его страдать.

Дженни пришла в себя и открыла глаза. Она отступила и увидела, как изменилось лицо Джулиана. Как будто он знал, о чем она думала.

– Я нужна Тому, – уверенно сказала она.

Джулиан зловеще улыбнулся, и это рассеяло туман в ее голове. Потерянность, растерянность исчезли, как будто их никогда и не было.

– О да, Томми нуждается в тебе, как в воздухе. Но мне ты нужна, как…

– Как что? – спросила Дженни, когда стало ясно, что он не собирается продолжать.

– Как свет, – сказал Джулиан с той же горькой улыбкой. – Ты – свет. Хорошо: как огонь – мотыльку. Я уже говорил однажды, что тебе не следует вмешиваться в запретные вещи, – я должен был последовать этому совету сам.

– Свет не может быть запретным, – возразила Дженни.

– Для меня – да. Он смертелен для Сумеречных людей. Свет убивает тени, разве ты не знаешь?

Это казалось ему забавным. Его настроение в очередной раз молниеносно сменилось и, глядя сейчас на его лицо, Дженни подумала: не были ли последние полчаса сном?

– Не думай, что, раз я вытащил тебя из воды, игра закончилась, – добавил он. – Нужны три золотых дублона, чтобы попасть к твоему драгоценному Томми. А часы тикают: тик-так…

– У меня уже есть один, помнишь? Я… – Дженни оборвала невнятную речь, сунув руку в карман джинсов. Швейцарский армейский нож был на месте, но золотой дублон, брошенный Джулианом в пещере, исчез. – Но он был у меня. Он, должно быть, выпал…

– Извини. У участника игры только одна попытка. Нельзя начать сначала…