Убийство чёрными буквами

Кинтайр, осторожный водитель, никогда не вел машину на такой скорости. Он видел, что стрелка дошла до девяноста, за дверцей свистел ветер.

— Хочешь заработать штраф? — спросил он.

— Мне все равно, — ответил Гвидо. — Я должен что-то сделать. Если я не могу ей помочь, я должен что-то делать.

Проходили минуты. Ни одна патрульная машина не просигналила им. Вообще в это время в четверг движения почти не было. Они двигались на юг по старой двухполосной дороге, и небо затягивалось облаками.

— Черт побери! — сказал Гвидо. — На побережье будет туман. Придется ползти. Давай возвращаться.

— Нет, — ответил Кинтайр. — Едем дальше.

Гвидо возмущенно посмотрел на него.

— Минуту, — сказал он.

— Едем дальше, я сказал! — взревел Кинтайр.

Гвидо вздрогнул. Затем, пожав плечами, перенес все внимание на дорогу.

— Это важно? — спросил он.

Кинтайр не ответил, потому что не знал. Он сидел пригнувшись, не заботясь о том, с какой скоростью они едут и могут ли разбиться. Казалось, неважно, куда его несет. Но на самом деле это важно. Он не мог сказать почему — будь оно проклято, это мое проклятое подсознание. Но оно словно рукой вело его.

Может быть, ему нужно было ненадолго вернуться к громкому благородству океана.

— Странный вы человек, док, — сказал Гвидо спустя много времени.

— Разве не все мы таковы?

— Вы тронутый, даже для человека. Я хочу сказать, что у вас жизнь, полная приключений, культура, вы достигли успеха — да, конечно, вам не очень много платят, но вы знаете, чего достигли и как далеко пройдете дальше — у вас есть все, чего хотел Брюс. Дьявольщина, вы такой, каким хотел стать я. И вы не можете дождаться смерти!

Кинтайр раздраженно ответил:

— Это неправда. Я просто в дурном настроении.

— Я тоже, док, я тоже. Думаете, мне нравится думать, что с Коринной? Думаете, я горжусь тем, как вел себя в последние дни? Но я держусь. А что вас заставляет съежиться?

Кинтайр отвернул лицо от утесов сбоку от дороги к Гвидо. Его спутник был полон жизни; что-то изуродовало его, но он всегда живей других.

— Почему вы здесь остаетесь? — медленно спросил Кинтайр.

— Мне здесь нравится.

— Разве вы не видите, что для вас это яд? Пока вы остаетесь там, где были ребенком, вы продолжаете быть ребенком. А если уедете, у вас появится шанс вырасти, стать взрослым.

Гвидо покраснел.

— Спасибо, мать-настоятельница.

— Я не хочу вас оскорбить. Я только думаю, что ваши неприятности вызваны ситуацией. Местом. Во время службы в армии были за границей?

— Нет, если не считать Аляски.

— И, конечно, это был не ваш образ жизни. Вы думали только о том, чтобы вернуться домой. Но допустим, вы куда-нибудь уехали бы — в другое место — и остались там. Может, там вам понравилось бы. Вы могли создать себе имя, по крайней мере неплохо зарабатывать в шоу-бизнесе. Если бы вы попробовали.

— Куда мне идти?

— Ну, у Трига Ямамауры есть связи в Гонолулу. Или через людей, которых я знаю, мы могли бы помочь вам начать в Нью-Йорке, если вы это предпочтете. Главное — быть подальше отсюда! По крайней мере на несколько лет, пока не почувствует, что надежно укрепились.

Гвидо тихо сказал:

— Я время от времени думал об этом. Но за мной был Брюс, он всегда старался, а у него таких контактов не было.

Он улыбнулся.

— Может, ваше дурное настроение, док, тоже вызвано ситуацией. Если мне нужно уехать, вам, может быть, нужно остановиться. Понимаете? Трубка, шлепанцы, жена и много сопливых детей, о которых нужно заботиться, вместо того чтобы думать о том, что произошло много лет назад.

— Давайте не переходить на личности, — сказал Кинтайр.

Они ехали дальше. Показалось море у подножия крутых желтых утесов. Море холодное, серое, под серым небом. Четкого горизонта не было, небо и вода сливались в тумане. На поворотах Гвидо сбавлял скорость, но продолжал вести опасно быстро. Скрипели шины, и однажды на холме удалось избежать столкновения с другой машиной только искусным ведением.

Когда больше часа проехали от Беркли, Гвидо спросил:

— Как далеко вы хотите уехать?

— Продолжайте двигаться, — сказал Кинтайр.

— Долго?

Кинтайр не ответил.

В заливе Хаф Мун пляж был пуст, разбросанные кабинки покинуты; море скрыл туман, так что виден был только прибой. Снаружи было холодно и влажно.

— Мне никогда не нравился этот берег, — сказал Гвидо. — Ей нравился — проклятие! Очень любила пикники на пляже. Любила играть в волейбол и строить замки из песка.

Кинтайр разжал кулаки.

— Если мы не вернем ее, — сказал Гвидо, — конечно, я никуда не смогу уехать. Старушке некому будет заботиться, кроме как обо мне.

Он нажал ногой на педаль газа. Машина рванулась вперед. Местность снова начала подниматься.

Вскоре они оказались на пустынной полосе. Слишком крутой спуск, чтобы привлечь отдыхающих, и в большинстве мест спуститься к воде вообще невозможно. С востока от шоссе поднимались сухие коричневые холмы, вдоль дороги росли группы деревьев. Дорогу начал покрывать туман.

— Что теперь? — спросил Гвидо. — Скоро впереди совсем закроет дорогу.

— Продолжайте, — сказал Кинтайр.