Убийство – дело житейское

…А в это время Азарханова сидела в затемненной квартире при свечах и крутила блюдце. Шли пятые сутки с того момента, как она приступила к гаданию.

За все это время она, практически, ни разу по-настоящему так и не отдохнула. Страх, тревога, ненависть сжигали ее. Охваченная страстями, Миля вопрошала духов о своем будущем. Чего только на ведьмином листе ей не выпадало! Сведения были столь противоречивы, что не утратить душевное равновесие было просто невозможно! То у нее получалось, что она станет Министром Культуры, Мурад – директором музыкального училища, а Исмаил помирится с ней, и они будут счастливы. То выплывало, что сын бросит работу, а Иса изображает импотента лишь для того, чтобы без помех заниматься групповухой с Танькой и Наилькой. Изредка же получался вообще полный бред. Будто отпрыск этой рыжей стервы – сын не Мурика, а Исы, который после смерти Фаргина в поисках душевного комфорта взял в постоянные любовницы Пазевскую…

– Чушь! Чушь собачья! – беленилась Джамиля. – Лина старуха! Она абсолютно фригидна! Ей плевать на секс. У нее одна страсть – тарабанить с утра до вечера на своем дурацком рояле! За последние пятнадцать лет на нее польстился только один кабель, да и тот после своей смерти ей ломаного гроша не оставил!

Азарханову так взбесили слова духа, оповестившего ее о связи Исы с Эвелиной Родионовной, что она решила по этому поводу устроить допрос с пристрастием духу Ларисы Хидновой.

К ужасу Джамили, дух Лары сообщил, что у ее родной сестры есть деньги, и не малые, а по прошествии года, она станет совершенно здоровой, баснословно богатой и выйдет замуж за импозантного иностранца, который впоследствии унаследует прекрасный дом своего отца.

Азарханова уже тряслась от злобы, когда ее пришел проведать Мурад с малышом на руках. Джамиля, неухоженная, почерневшая, с запавшими глазами и трясущимися руками, впустила сына в прихожую и задала тот вопрос, которого он больше всего опасался.

– Как я понимаю, после сдачи первой сессии ты бросаешь работу в училище?

– Как ты узнала об этом, мама?

– Я теперь знаю все, – сквозь зубы процедила она. – Ты – трус! Трус, бездарь и неуч! Ты – бездельник и алкоголик! Тебе бы только на свадьбах за пол-литра на аккордеоне наяривать! Уходи прочь! Я не желаю с тобой общаться. Ты такой же беспородный, как твой папаша…

Джамиля передернулась, охваченная отвращением. Потом, громко всхлипнув, истерически завизжала:

– Видеть тебя не могу! Ничтожество! Пошел вон, тапер ресторанный! Ненавижу тебя! Презираю!

Мурад укутал сынишку потеплее, взял на руки, и, не говоря ни слова, ушел, а Джамиля, злобно захлопнув за ними дверь, вернулась к своему гаданию.

… Еще сутки Азарханова крутила блюдце. В конце концов, неудовлетворенная полученными ответами, она решилась вызвать саму Аджину – женщину-дэва, свирепого духа, о чьей разрушительной силе известно из древних восточных легенд.

– О Аджина, непобедимая Аджина! Вызываю тебя, моя великая тезка! Я призываю тебя, несокрушимая чародейка! Отзовись и посети меня – женщину, названную моими врагами в честь тебя! – прикрыв глаза, заклинала Джамиля.

Несколько минут сосредоточенного бормотанья, и пальцы Мили задвигались проворнее, чем обычно, блюдце быстрее побежало по листу и выпало имя «Татьяна», а потом было сказано, что сумасшедшей является не Таня – старшая дочь Эвелины, а та тупоголовая бабенка, что посмела потревожить покой столь безжалостной фурии.