Убийство – дело житейское

Коля с удивлением наблюдал, как Лина без всякой нервозности руководит работами по дому, не упуская не одной мелочи. По ее указанию студентки разобрали стенные шкафы, рассортировали книги, отмыли кухонную посуду, кафель, двери и люстры. Под ее присмотром ребята Алкиса перенесли с лоджии в кладовку, что находится в подвале, всю рухлядь, а в комнатах переставили прежнюю мебель и установили новую. При этом сама Эвелина ни минуты не сидела без дела. Она разобрала все рукописи и бумаги, что находились в доме, повесила роскошные гардины на окна, разложила чистое белье, принесенное Ольгой, изменила дизайн кухни, ванной и прихожей.

– Ваша сваха – просто генерал в юбке, – заявил как-то Николай своему шефу, когда тот вызвал его для отчета. – Ей бы армией командовать, а не девчонками и мальчишками. Видели бы вы, во что она превратила квартиру Вашего сына! Заходишь, и уходить не хочется. Просто рай! А какой письменный стол для Вали достала. Девочка как увидела, так и обомлела. Сразу же туда свои коробки, тетради и книжки попрятала.

– Я хотел бы отблагодарить Эвелину за заботу, порадовать чем-то. Как думаешь, ей что-нибудь нужно? – поинтересовался Алкис.

– Я как-то подвозил ее вместе с Загориной. Они говорили, будто хотят пойти на премьеру в наш оперный театр. Приезжает какая-то звезда из Италии. Спектакль состоится в конце этой недели, в субботу. Достали бы Вы им билеты в ложу. Думаю, Ваша Пазевская от такого жеста растает.

– А что, Лина с Загориной подружились?

– Не разберу я. Ведут себя так, будто сто лет знакомы. Обращаются друг с другом на «ты». Только разные они, совсем разные. Аня женщина сердобольная и несчастная. Ей плечо мужское требуется. Она без этого просто чахнет. А вот Эвелина – та кремень! Где сел, там и слез. Вроде бы сама любезность, а близко не подойдешь, страшно… Недоступная она дамочка!

– Увидишь ее сегодня, Коля, скажи, что завтра после работы я к ней заеду… А ты сказал точно – я ее тоже опасаюсь. Когда был в командировке, завалился к ней без предупреждения. Приняла она меня, конечно, радушно, зато после так урезонила, что теперь без звонка в жизни не нагряну.

Мужчины дружно рассмеялись, они прекрасно понимали, что каждый из них имел в виду.

На следующий день Лина радостно встретила Алкиса, угостила блинами со сметаной, беляшами и отличной водкой. Потом показала перестановку, которую сделала в квартире и попросила немного подсобить – повесить на крюки, пристреленные над письменным столом, Валентины, книжные полки. Алкис помог, но после так побледнел, что Лине показалось, будто его щеки отливают зеленью. Эвелина Родионовна забегала, засуетилась, притащила горячую грелку и сердечнее капли, однако гость успокоил ее, пояснив, что у него просто расшалились нервы. Чтобы хоть как-то разрядить напряжение, Эвелина стала расспрашивать свата о Михаиле и о его друзьях. Алкис, с потемневшим лицом, цедя каждое слово сквозь зубы, рассказал прелюбопытную историю.

Из нее Пазевская узнала, что Миша с раннего детства был чрезвычайно сметливым ребенком, учился на одни пятерки, несмотря на бесконечные переезды, связанные с работой Алкиса. Окончание мальчиком семилетки совпало с назначением Рийдена в столицу. Здесь ему предложили остаться и обеспечили хорошей квартирой. В тот же год поблизости от их дома открылась экспериментальная школа, куда пригласили на работу преподавателей вузов и набрали со всего города лучших учеников. Там и познакомился Рийден-младший с Миликовым и Агиным. Мальчики тут же подружились и стали, как братья.

Дело в том, что многие годы в кругу одноклассников, чуждых им по развитию и по убеждениям, они чувствовали себя изгоями. Теперь же, оказавшись вместе, они перестали страдать от недопонимания. Ко всему, объединяли их не только яркие способности и чрезмерные амбиции, но и ощущение того, что дома их недолюбили. Миша переживал отсутствие у него достойного отца, ибо презирал Алкиса, считая его примитивным солдафоном, на которого мать прельстилась только ради того, чтобы не бедствовать. У Бориса Агина тоже был отчим: на людях – импозантный и вежливый, а дома – садист и хам. Самое ужасное, что мать Бори души не чаяла в этом типе и потакала ему во всем. У Ми-Ми ситуация в семье была тоже не сахар. Его, одиннадцатилетнего мальчишку бросила мать, оставив на попечение отца – гуляки, выпивохи и бабника.