Убийство Джанни Версаче

Лишь в среду около 21:00 Тичич наконец объявил автомобиль Дэвида Мэдсона в общенациональный розыск, но почему-то даже не упомянул в ориентировке о том, что Эндрю и Дэвид подозреваются в убийстве, и не просил задержать водителя и его спутника. И лишь в пятницу будет объявлен в угон пропавший автомобиль Джеффа и выпущен ордер на его задержание вместе с водителем и пассажирами. Иногда полиция умышленно не указывает имена подозреваемых, предположительно находящихся в разыскиваемых автомобилях, дабы их не спугнуть. Бывает и так, что точных имен разыскиваемых полиция не знает. В данном случае, говорит Стив Вагнер, «имел место промежуточный вариант». Тем временем машина Джеффа стояла себе преспокойно с воскресного вечера на улице в паре кварталов от дома Дэвида, но на нее не обращали внимания, поскольку Джефф буквально перед этим сменил номерные знаки, и их не успели занести в базу данных. Лишь в среду вечером полиция связалась с аэропортом Миннеаполиса на предмет проверки, не припаркован ли у них на стоянке джип Дэвида. Попытки выяснить, не вылетел ли Эндрю домой, предпринято по-прежнему не было. Зато Тичич позвонил шерифу округа Баррон, штат Висконсин, и попросил выяснить точный домашний адрес родителей Дэвида.

Кэрол и Говард Мэдсоны до сих пор не были поставлены в известность о том, что вот уже три дня как их сын исчез после того, как в его квартире было совершено убийство. В среду вечером, готовя ужин, Кэрол увидела по телевизору репортаж о расследовании убийства в многоквартирном доме в Миннеаполисе. Надо же, подумала она, дом один в один как у Дэвида, — но ничуть не встревожилась, потому что днем они получили от сына поздравительную открытку. Вот только отправлена она была в субботу.

В результате до Сан-Диего вести об убийстве Джеффа и объявлении Эндрю в розыск дошли быстрее, чем известие об исчезновении Дэвида — до его родителей. В четверг полиция Сан-Диего устроила облаву на Эрика Гринмена, который был не по-хорошему удивлен, когда на светофоре неподалеку от дома его машину со всех сторон заблокировали полицейские с мигалками и сиренами. Он честно рассказал полиции, что уже слышал об убийстве Джеффа от общего приятеля, и сообщил, что Эндрю живет под двумя фамилиями — Кьюненен и Де-Сильва.

Эрик утверждал, что Эндрю не склонен к насилию, а уж Джеффа он точно не мог убить, поскольку они с ним лучшие друзья. Также он сказал полиции, что в отношениях между Эндрю и Дэвидом доминирующую роль играл Дэвид, а потому можно предположить, что это Дэвид мог в припадке бешенства забить Джеффа до смерти, узнав, что тот встал между ним и Эндрю[56]. Эрик добровольно передал полиции телефоны и адреса всех знакомых Эндрю, но никто почему-то не только не сподобился испросить у него разрешения на осмотр их квартиры, но и не попросил ничего не трогать в комнате Эндрю во избежание уничтожения или загрязнения возможно находящихся там важных улик и вещественных доказательств.

Поначалу большинство знакомых отказывалось верить в то, что Эндрю даже чисто теоретически был способен на убийство. Джон Уэйнрайт, ближайший друг Джеффа, по собственной инициативе сразу же, как узнал об убийстве, дозвонился в полицию Миннеаполиса, чтобы сообщить, что Эндрю, по его мнению, на подобное не способен. Однако Рич Боннин и друг Дэвида адвокат Джим Пейн, прочитав об убийстве в квартире Дэвида в газете Star Tribune, считали иначе. После того как связь с Дэвидом у обоих пропала, они обратились в полицию, но там с ними разговаривать и делиться информацией не пожелали. «Все друзья Дэвида твердили полиции, что Дэвид и Джефф Трэйл прожили в одном городе полгода, и хоть бы что, — говорит Рич Боннин. — А стоило туда приехать Эндрю — и в те же выходные Джефф был убит. „Вам нужно искать Эндрю, это его рук дело“, — сказал я Вагнеру. А он мне: „Не подскажете в таком случае, куда мог подеваться Дэвид?“ — и всё тут».

Тичич был уверен, что рано или поздно Дэвид попытается вернуться домой. В четверг полиция взяла дом Мэдсона под круглосуточное наблюдение. Тичич позвонил Линде Элуэлл и предупредил: «Мы опасаемся, что у Дэвида суицидальные настроения. Если он вдруг позвонит, лучше сразу дайте мне знать». Моника Сальветти, сама будучи представителем судебной власти, была ошеломлена угрожающим тоном, с которым Тичич велел ей, если что, немедленно доносить ему.