Убийство Генриха IV

Однако принцы, получившие щедрые дары, но не насытившиеся, не успокаивались и добились созыва Генеральных штатов. Майенн, глава Лиги, умер в октябре 1611 г., граф де Суассон — 1 ноября 1612 г. Герцог де Гиз и герцог д’Эпернон были в ссоре с принцами. Но Генрих II Конде, первый принц крови Франции, новый герцог Майеннский, герцоги Неверский, Буйонский, Лонгвиль покинули двор и собрались в Мезьере, сделав вид, что собираются восстать против тиранического правления. Конде издал 19 февраля 1614 г. манифест с целью объединить вокруг себя дворян и чиновников. После попытки провести реформу чиновникам снова вернули ежегодный сбор, или полетту, на условиях Генриха IV. Ежегодный сбор привел к повышению цен; поскольку считалось, что он делает должности наследственными и тем самым закрывает доступ к ним для дворянства шпаги, гнев которого разжигал Конде: «На все судебные и финансовые должности цены стали непомерными; вознаграждения для добродетели более нет, ибо всю власть присвоили себе фавор, связи, родство и деньги. Дворянство… ныне… отстранено от судебных и финансовых должностей из-за безденежья…». Но, с другой стороны, Конде вступался за парламент. Он сетовал, «что парламентам помешали свободно отправлять их обязанности». Он обещал им вернуть старинную свободу. Он требовал от королевы «поддерживать и хранить верховные суды королевства, чтобы они свободно и в полной мере осуществляли свою деятельность, и впредь не допускать, чтобы их достоинство и власть были бы ослаблены или принижены». Конде отписал парламентам Парижа, Бордо, Руана. Однако последние были удовлетворены возвращением ежегодного сбора на прежних условиях. И они пока сохранили верность королю[334]. Тем не менее мятежные принцы собирали войска. Регентша вела переговоры. Ее посланцы 15 мая 1614 г. в Сен-Мену подписали с принцами договор: Генеральные штаты будут созваны. 7 июня 1614 г. были разосланы послания о созыве Генеральных штатов в Сансе на 10 сентября.

Поскольку герцог Вандомский поднял мятеж в своем губернаторстве Бретань, в июле 1614 г. «регентша решила показать короля королевству и лично отправиться умиротворять западные провинции». Появление юного короля верхом, в качестве военачальника, возбуждало в народе рвение и энтузиазм. «Амбуаз, который уступили Конде, преподнес ключи Людовику XIII. Протестанты, в знак подчиненности и уважения, при его въезде в крепости выводили из них гарнизоны. Ла-Рошель просила его о посещении, уверяя, что он не узрит более преданного города». Вандом прибыл в Нант для изъявления покорности. Людовик XIII вернулся в Париж 16 сентября. 2 октября он направился в парламент и объявил там о своем совершеннолетии, поскольку ему пошел четырнадцатый год, согласно обычаям Франции и основному закону монархии, оставляя тем не менее бразды правления матери. Поскольку король стал совершеннолетним и регентство прекратилось, принцы крови уже могли претендовать лишь на ту реальную причастность к власти, какую соблаговолит им предоставить суверен. Выборы депутатов Генеральных штатов, прошедшие под впечатлением триумфального шествия юного Людовика XIII, оказались по большей части не в пользу партии принцев. Поэтому Мария Медичи грамотами от 4 октября перевела Штаты в Париж. 27 октября 1614 г. в Бурбонском отеле состоялось торжественное заседание по случаю открытия Генеральных штатов. Вопреки надеждам принцев Генеральные штаты укрепят суверенитет короля в обстановке самого яростного столкновения сословий, какое только можно вообразить.

Король созывал именитых людей (notables) из трех сословий — дворянства, духовенства, третьего сословия, чтобы выслушать их претензии, жалобы и наказы. Под претензиями (remontrances) имелись в виду смиренные прошения, с какими подданный обращается к своему королю, прося его подумать о недочетах или последствиях какого-либо из его эдиктов или повелений. Штатам предстояло выразить свое мнение об общественном благе, о политических делах королевства, о «руководстве юстицией, полицией и финансами», об искоренении злоупотреблений, о благе сословий, об облегчении положения народа и указать, какие средства они сочли бы за благо применить. Но их роль была чисто совещательной. Она вытекала из их любви прежде всего к королю, к благу королевства, к благу подданных суверена и из преданного служения им. В общем, делегаты должны были выполнять функции Совета. Когда двор счел бы, что получил достаточно сведений, им можно было дальше не заседать. Но, чтобы разойтись, им следовало дождаться королевского приказа о роспуске. Впрочем, они не могли добиваться, чтобы их признали в качестве депутатов. Они были советниками короля, а не представителями нации[335].