Убийство Генриха IV

Среди делегатов, для которых не указано никаких должностей, мы почти не находим вероятных работников физического труда. Может быть, Константен Уссе из прихода Фламанвиль был богатым крестьянином. Помимо него, среди делегатов без должностей было два купца (из Пуатье и Ла-Рошели), три «буржуа» (из Орлеана, Лиможа и земель Жекса), шесть синдиков местных Штатов, один секретарь Штатов Дофине, один судебный секретарь Штатов Прованса, то есть это были крупные буржуа, в том числе пятеро «сьеров де», владельцев сеньорий.

Таким образом, так называемые делегаты третьего сословия вышли не из народа, не из ремесленников и крестьян. Хотя в их число входили должностные дворяне и сеньоры по милости (par tolérance), большинство их были буржуа в чистом виде (сто пятнадцать на сто восемьдесят семь). В подавляющем большинстве они по сути принадлежали к буржуазии (сто пятьдесят шесть на сто восемьдесят семь), и дворянство, кавалеры, относилось к ним как к буржуа.

Но эта буржуазия была прежде всего бюрократической. В основном это были королевские чиновники (сто двадцать один на сто восемьдесят семь) плюс муниципальные магистраты (итого сто тридцать девять на сто восемьдесят семь) плюс люди, выполняющие чернильную работу при провинциальных Штатах (итого сто сорок семь на сто восемьдесят семь), плюс адвокаты, близкие по своей профессии к магистратам и почти все мечтающие о должности (итого сто семьдесят семь на сто восемьдесят семь делегатов). Представителей профессий, связанных с производством материальных благ, среди них почти не встречалось.

Однако в принципе и по тогдашним представлениям эти делегаты третьего сословия имели полное право представлять все социальные группы, не входившие в число дворян или церковников. Они относились к Saniorpars, лучшей части населения, и хоть не происходили из Major pars, большинства, но, по мнению современников, именно они были более всех способны выявить глубинную, смутную, плохо сознаваемую волю народа и лучше всех судить о его интересах. Что касалось ста шестнадцати судейских чиновников, заседавших в Штатах, то, согласно их представлению о служебном долге, они были обязаны верностью королю, но вершить правосудие должны были по отношению ко всем, к королю и его подданным, равно как оказывать покровительство подданным монарха. Значит, сам факт наличия у них таких обязанностей делал их представителями этих подданных.

Большие пленарные заседания Генеральных штатов проводились в Малом Бурбонском отеле, между Лувром и Сен-Жермен л’Оксерруа. 13 октября король принял решение, чтобы они работали в следующих местах: духовенство — в монастыре Больших Августинцев, на набережной левого берега Сены, близ Нового моста и улицы Дофины, дворянство — в монастыре Кордельеров, близ нынешней улицы Эколь-де-Медсин, а третье сословие — в Парижской ратуше. Но дворянство и третье сословие добились права заседать рядом с духовенством, чтобы пользоваться его познаниями: дворянство — в соседнем помещении, а третье сословие — в трапезной Больших Августинцев.

Таким образом, каждое сословие заседало в отдельном зале и совещалось отдельно. У каждой палаты был свой председатель, свой секретарь, свое бюро. Председателем палаты духовенства был «сиятельнейший и преподобнейший монсеньор Франсуа, кардинал де Жуайез, старейшина Священной коллегии кардиналов, архиепископ Руанский, примас Нормандии», дворянства — «мессир Анри де Боффремон, рыцарь, сеньор и барон де Сеннесе, капитан пятидесяти ордонансных кавалеристов тяжелой кавалерии Его Величества, губернатор городов и замка Дозонн и бальи Шалона, наместник короля в землях и графстве Маконне», третьего сословия — «мессир Робер Мирон, советник короля в его Государственном и Частном советах, президент прошений его парламента, купеческий прево города Парижа»; впрочем, по просьбе провинциалов было уточнено, что он был избран за личные достоинства, а не как купеческий прево Парижа. В этом проявилось старание провинциалов избежать доминирования города Парижа, противостояние провинции и Парижа.

Одно только духовенство разработало режим и план работы. Духовенство заседало дважды в день: утром с восьми до одиннадцати и вечером с двух до четырех. По утрам оно обсуждало общезначимые вопросы государственной важности, интересующие все три сословия или только духовенство, вечером работало над составлением своего наказа. Об этом режиме были извещены дворянство и третье сословие.