Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории

Пилат – не друг иудеям. Одно из первых его официальных распоряжений на новом месте обращено к римским войскам, расквартированным в Иерусалиме: он приказывает им украсить штандарты бюстами императора Тиберия[26]. Народ восстает, протестуя против скульптурных изображений человека, запрещенных иудейским законом; в ответ на это Пилат приказывает солдатам окружить восставших и рубить, если они попробуют напасть. Иудеи отказываются отступить. Вместо этого встают на колени и подставляют шеи под мечи, показывая, что готовы умереть за свои убеждения.

В первый раз Пилат своими глазами видит силу иудейской веры. И приказывает солдатам отступить – и убрать штандарты.

Так Пилат понимает, что с иудеями нужно действовать иначе. Хоть и без особого желания, он заводит дружбу с Кайафой, самым влиятельным первосвященником в Иерусалимском храме. Кайафа происходит из священнического рода и живет в роскошном особняке в Верхнем Городе. Именно ему подчиняется вся религиозная жизнь города, в том числе он имеет право наказывать – даже смертью – за нарушения иудейского закона.

Разумеется, он может лишь вынести смертный приговор; чтобы этот приговор был приведен в исполнение, его должен утвердить римский прокуратор.

Пилат – римский язычник. Кайафа – иудей. Они поклоняются разным богам, едят разную пищу, говорят на разных языках и по-разному надеются на будущее. Пилат служит божественному императору, Кайафа – Богу. Но оба владеют греческим – и оба уверены в своем праве на все, что послужит сохранению их власти.

Так религия и государство в Иудее вступают в союз. И Кайафа отправляет своих священников в глушь приглядывать за служением Иоанна Крестителя с ведома Пилата.

* * *

– Порождения ехиднины! – кричит Иоанн на храмовых священников, на берегу Иордана подступивших к нему с вопросами. – Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь!

Все взгляды обращаются на пораженных священнослужителей, а затем снова на Иоанна: всем не терпится узнать, что он скажет дальше. В самом деле, известно, что некоторые из этих ученых людей – отъявленные лицемеры; но никто не осмеливается критиковать их публично. Однако Иоанн смело приказывает фарисеям и саддукеям креститься – или идти в огонь вечный.

Священнослужители молчат, также потрясенные его словами.

Иоанн снова оборачивается к толпе, ждущей крещения. Крестьяне, ремесленники, сборщики податей, солдаты – все они чувствуют уважение и к аскетической жизни Иоанна, и к его красноречию и энергии. В его поведении ощущается бесстрашие и независимость, которым многие хотели бы подражать. Он как будто вовсе не боится Рима! Некоторые в толпе шепотом спрашивают друг друга, платит ли Иоанн налоги – и, если нет, что же с ним будет?

И все эти люди в глубине души задают себе один и тот же вопрос: сам ли Иоанн – тот грядущий Мессия, о котором он проповедует, или ждать другого?

* * *

Ответ приходит на следующий день.

Снова Иоанн стоит в Иордане. За спиной у него, на дальнем берегу, виднеется селение Вифания. День, как обычно, жаркий. На берегу выстроилась очередь ожидающих крещения.

На расстоянии Иоанн замечает человека, идущего к реке. У Иисуса из Назарета длинные волосы и борода, как и у самого Крестителя. На нем простая одежда и сандалии. У него широкие плечи рабочего человека и ясный взгляд. Выглядит он немного моложе Иоанна.

Вдруг на плечо Иисусу садится голубь. Тот не пытается его согнать, и птица сидит спокойно.

Этот голубь меняет все[27]. Гнев, столь часто воспламеняющий слова Иоанна, исчезает без следа. На его место приходит изумление и трепет: Иоанн осознает, что его прозрения становятся явью. Толпа паломников недоуменно смотрит, как Иоанн идет навстречу Иисусу.

– Вот агнец Божий. Я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем. Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: «на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым». И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий.

Верующие падают на колени, лицом в землю. Иисус не реагирует на этот знак почитания, но и не мешает им. Назареянин просто входит в воду и становится рядом с Иоанном, ожидая крещения.

Иоанн поражен:

– Мне надобно креститься от тебя, и ты ли приходишь ко мне?

Иисус пока не говорит о том, кто он. Все знают его как простого плотника и строителя, человека, зарабатывающего на жизнь тяжелым трудом. Он знает наизусть Псалтирь и Писания. Платит налоги, заботится о матери. Для случайного наблюдателя он – самый обычный небогатый иудей. Ничто в нем не говорит о божественности.

В иудейской культуре провозгласить себя Богом – страшнейшее богохульство. Так что лишь теперь, вполголоса обращаясь к Иоанну, Иисус намеком дает понять, кто он. Склонив голову к воде, он отвечает:

– Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду.

Иоанн кладет руку Иисусу на спину и мягко пригибает его к воде.

– Крещу тебя водою для покаяния, – говорит он, погружая Иисуса в поток.

Затем поднимает Иисуса на ноги.