Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории

Предатель выходит в ночь. Оба они – и он, и Назареянин – знают, куда лежит его путь. Было время, когда Иисус верил Иуде, доверил ему общественную казну, называл своим другом. Но часто случается, что дружбе приходит конец, когда в дело замешаны деньги.

Прижимая к себе кошель с деньгами, торопливым шагом идет Иуда по узким улочкам и переулкам Нижнего Города, взбирается на крутой холм. Спешит принести Кайафе хорошие новости.

* * *

Время уже позднее, и Иисус снова в дороге. Вместе с учениками он пересекает долину Кедрон и входит под оливы у подножия Масличной горы. Он знает, что от обильного ужина и вина учеников клонит в сон, но все же просит их постоять на страже, пока сам поднимется на склон холма и побудет один.

– Посидите тут, пока я пойду, помолюсь там, – приказывает он им перед тем, как начать взбираться вверх по крутому склону. – Душа моя скорбит смертельно. Побудьте здесь и бодрствуйте со мною.

Луна, уже почти полная, заливает холм мягким призрачным светом. Иисус находит во тьме укромное место и начинает молиться.

– Отче мой, – молит он, – если возможно, да минует меня чаша сия! Впрочем, не как я хочу, но как ты.

Это миг невыносимой скорби и отчаяния. Иисус убежден, что умрет. Умрет страшной, кровавой смертью – на римском кресте, в невыносимой боли и унижении. Те, кто благоговейно слушал его проповеди в Храме, увидят его униженным и будут спрашивать с горечью и недоумением, как же человек, назвавшийся Сыном Божьим, позволил себя распять.

Насколько легче было бы просто сбежать! Пройти всю дорогу вверх по холму, а дальше – назад, в Вифанию. Наутро отправиться домой, в Галилею. Вернуться к плотницкой работе, завести семью, спокойно состариться в родном доме. Своей проповедью он дал людям надежду; а возглавлять восстание и вести их войной на Рим никогда и не собирался. Иисус верит: его земная цель – в другом. И эта цель еще не исполнена.

Так что он принимает свою судьбу и не пытается бежать.

После часовой молитвы Иисус возвращается в Гефсиманский сад. Но все ученики спят крепким сном.

– Так ли не могли вы один час бодрствовать со мною? – с укором спрашивает Назареянин.

Ученикам нечего ответить. И снова Иисус просит их постоять на страже, пока сам отойдет и еще помолится в одиночестве.

В ночной тиши Иисус просит Бога облегчить его участь. Обычно молиться ему так же легко, как дышать, – но не сейчас. И он начинает другую молитву: просит Бога, чтобы тот дал ему силы вытерпеть все.

– Отче Мой! если не может чаша сия миновать меня, чтобы мне не пить ее, да будет воля Твоя[73], – шепчет он.

Снова Назареянин спускается по склону холма к ученикам. И снова застает их спящими. Как видно, их никакие скорби не тревожат! Все, что говорил Иисус о своих страданиях и скорой смерти, словно не доходит до их сознания. Как будто они готовы верить только в чудеса и грядущее царство Божье, а темную часть Иисусовой вести пропускают мимо ушей.

И снова Иисус поднимается на холм, чтобы помолиться в последний раз. Описывая последние дни жизни Иисуса, Лука, врач по профессии, отмечает, что в эти минуты на челе его буквально выступил кровавый пот. Это состояние, называемое гематидрозом, указывает на сильнейшее душевное напряжение. Встречается оно редко – и чаще всего наблюдается у приговоренных, идущих к месту казни.

Окончив молитву, измученный Иисус возвращается к ученикам. Уже глубокая ночь, становится холоднее. На Иисусе простая туника и плащ – не слишком серьезная защита от холода. Страх его не утих – он знает, что в любой миг может прийти беда. Но теперь, сходя в Гефсиманский сад, он готов принять свою судьбу.

– Встаньте! – приказывает он ученикам.

Голос его тверд и крепок. Вдали, за долиной Кедрон, мелькают огни: это факелы приближающейся храмовой стражи. Но Иисус из Назарета не бежит. Он ждет.

* * *

Предатель Иуда ведет в сад отряд стражников. У каждого при себе меч или дубинка, у некоторых в руках фонари или факелы, разгоняющие тьму. Однако света факелов недостаточно, чтобы стражники поняли, кто из бородатых людей перед ними – Иисус. Иуда, предвидевший это затруднение, как ни в чем не бывало идет прямо к Назареянину.

– Здравствуй, равви! – холодно говорит он и целует Иисуса в щеку.

Это знак, о котором он условился с храмовой стражей.

– Друг, – отвечает Иисус, – для чего ты пришел?

А затем поворачивается к стражникам.

– Кого ищете?

– Иисуса Назареянина, – следует ответ.

– Это я, – отвечает Иисус.

Храмовая стража состоит не из язычников-римлян, а из наемников-иудеев. Однако это люди крепкие, вполне подготовленные к силовым столкновениям, которыми порой сопровождаются аресты. Прежде чем они успевают связать Иисусу руки, Петр выхватывает свой недавно купленный меч и отсекает ухо Малху, рабу Кайафы[74].

– Вложи меч в ножны, – приказывает Иисус порывистому и горячему Петру. – Ибо взявший меч от меча и погибнет.

Затем Иисус позволяет связать себя и увести прочь. Для Иуды все прошло по плану. Час поздний, место безлюдное, свидетелей ареста почти нет.