Убийство из-за книги

– Либо я буду продолжать, либо вы, – пожал плечами Вульф. – Сегодня утром вы сказали, что оставляете за собой право распоряжаться, и я ответил «нет». Теперь предоставляю вам это право. Берите его, если хотите.

– Хочу, – вскочил Кремер. – Мне нужны вон то письмо и конверт к нему. Мне нужен Пензер. И письменные показания от трех женщин. Мистер О’Мэлли, вы отправляетесь в сопровождении сержанта Стеббинса в прокуратуру округа на допрос.

– На каком основании? – спокойно спросил О’Мэлли.

– Я так сказал. А если вам требуется основание, вы его получите.

– Я хочу, чтобы при этом присутствовал мой адвокат.

– Можно позвонить ему из прокуратуры.

– К счастью, мне незачем ему звонить. Он здесь. – О’Мэлли повернул голову. – Луис?

Кастин встретился с ним взглядом.

– Нет, – не колеблясь ни секунды, твердо отозвался он. – Я выхожу из игры, Кон. Я этого сделать не могу.

О’Мэлли дрогнул, но устоял. Он не предпринял попытки уговорить Кастина. Тон, каким были произнесены эти слова, говорил сам за себя. Он повернулся к Кремеру, но перед ним предстал поднявшийся со стула Джон Р. Уэлман.

– Я отец Джоан Уэлман, мистер О’Мэлли. Я не все понял из того, что говорил мистер Вульф, но мне хотелось кое в чем убедиться. Мне бы хотелось убедиться, готовы ли вы пожать мне руку. – Он протянул руку. – Готовы или нет?

В нависшей над комнатой тишине приглушенно ахнула одна из женщин. О’Мэлли почти собрался с силами. Во всяком случае, попытался. Глядя Уэлману в глаза, он начал было поднимать руку, но шейные мышцы сдали, голова упала, и он обеими руками закрыл лицо.

– Видно, не готовы, – сказал Уэлман и, повернувшись, зашагал к двери.

Глава двадцать третья

На прошлой неделе я заказал разговор с Глендейлом, штат Калифорния. Когда нас соединили, я сказал:

– Пегги? Это Арчи. Я звоню из Нью-Йорка.

– Здравствуйте, Арчи. Я так и думала, что вы позвоните.

Я скорчил гримасу. Я умышленно заговорил фамильярно, стараясь отыскать в ней хоть какой-нибудь изъян. Она могла, например, сделать вид, что возмущена, или, наоборот, прикинуться застенчивой, а то и притвориться, будто не знает, кто говорит. Ничего подобного. Она по-прежнему была сама собой – меньше ростом, чем следовало, полнее, чем следовало, и старше, чем следовало, но одной-единственной на свете миссис Поттер.

– Все кончено, – сказал я. – Я подумал, что вам будет интересно узнать. Присяжные заседали девять часов и наконец вынесли приговор: умышленное убийство. Как вам известно, его судили за убийство Рейчел Эйбрамс, а не вашего брата, но разницы никакой нет. Признавая его виновным в убийстве одного человека, ему вынесли тот же приговор, что и за убийство четверых.

– Понятно. Я рада, что все кончено. Спасибо, что позвонили.

– Так хорошо слышно, кажется, будто вы рядом.

– И вы тоже.

– Как у вас там? Идет дождь?

– О нет, вовсю светит солнце, тепло. А что, разве в Нью-Йорке дождь?

– Да. Я, наверное, привез его с собой. Помните, какой у меня был вид в тот день, когда вы смотрели на меня сквозь щель?

– Еще бы! Никогда не забуду.

– Я тоже. Всего хорошего, Пегги.

– Всего хорошего, Арчи.

Я повесил трубку и снова скорчил гримасу. Какого черта, подумал я, лет эдак через двадцать ее благоверный, может, помрет, и, несмотря на возраст и вес, она станет моей.

Одной пули достаточно

Глава первая

Цвет ее лица мешал мне до конца поверить, что она действительно так напугана, как о том рассказывает.

– Может, я не ясно выразилась, – настаивала она, продолжая хрустеть пальцами, хотя я только что попросил ее прекратить это делать. – Я ничего не выдумываю, честное слово. Ведь однажды они уже подставили меня, так что вполне могут сделать это снова.

Возможно, эти слова тронули бы меня больше, проступи сквозь ее ровно окрашенные щеки хоть несколько бледных пятен: верный признак того, что сердце усиленно перекачивает кровь. Однако при первом же взгляде на нашу посетительницу мне невольно вспомнилась румяная круглолицая девушка из календаря, что висел в закусочной «У Сэма» на Одиннадцатой авеню. В одной руке красавица держала ведро, а второй оглаживала бок коровы, которую только что подоила или собиралась подоить. И девушка, сидевшая сейчас передо мной, была похожа на ту, с картинки, как две капли воды: тот же цвет лица, та же фигура и такой же общий флер невинности.

Прекратив наконец хрустеть пальцами, она сжала их в тугие кулачки, опустила руки на колени и возмущенно поинтересовалась:

– Неужто этот ваш Ниро Вульф и впрямь такой самодовольный индюк? Они явятся сюда уже через двадцать минут, и мне необходимо первой увидеть его! – Одним быстрым движением посетительница покинула кресло и оказалась на ногах. – Где он сейчас, наверху?

Я уже давно заподозрил, что имею дело с импульсивной особой, а потому, общаясь с ней, предпочел не усаживаться за свой стол, но занял стратегическую позицию между нашей гостьей и дверью, ведущей в холл.