Убийство Морозного Короля

— Тогда это действительно то, что ты получишь. — А потом его рот оказался на ее половом органе, он целовал ее, и ей не хотелось, чтобы он прекращал это делать. Его язык проникал внутрь, как будто он занимался с ней любовью, пробуя весь ее вкус. Ее руки вцепились в его волосы, притягивая его еще ближе, пока он продолжал лакомиться ею.

Восторженное чувство, подобного которому она никогда не знала, сколько бы раз ни прикасалась к себе, пронеслось сквозь нее. Ее тело затряслось, и имя Морозко сорвалось с ее губ низким стоном. Ей хотелось закричать, но всей деревне не нужно было слышать ее наслаждение.

Морозко полз вверх по ее телу, его рот завладел ее ртом, заставляя ее чувствовать себя смелой. Она скользнула рукой по его груди, нащупав твердую поверхность брюк.

— Думаю, теперь твоя очередь.

— Ммм, мне нравится эта сторона тебя. — Он усмехнулся, прижимаясь носом к ее носу. — Ты можешь прикасаться ко мне везде, где пожелаешь.

Эйра подняла его тунику, и он стянул ее через голову, бросив ткань на землю.

— На этот раз ложись на спину, — приказала она.

— Я в твоем распоряжении, — прорычал Морозко, расстегивая шнуровку брюк и снимая их, а затем ложась на спину.

У Эйры расширились глаза, когда она увидела его длинный и толстый член. Она видела в Винти мальчишек, которые, осмеливаясь друг на друга, голыми бегали по деревне, но из тех, кого она видела голыми, они не выглядели так соблазнительно, как этот.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — прошептала она. — Я не знаю, как.

— Давай я тебе покажу. — Морозко облизнул нижнюю губу, сжимая член по всей длине, медленно двигая. На его кончике блестела жемчужная бусинка, и ей захотелось узнать, какова она на вкус, сладкий или острый аромат. Он осторожно взял ее руку и поднес к своей бархатистой твердости. Она повторяла его движения, поначалу неуклюжие, но он, казалось, не возражал: его губы приоткрылись, а взгляд не отрывался от ее губ, пока она гладила его.

— Хорошо? — спросила она, приблизив свой рот к его.

Он шумно вдохнул и выдохнул.

— Это великолепно, птичка. А теперь иди сюда. — Морозко сел и поднял ее на колени, притянув ее рот к своему. — Двигайся против меня. Как ты делала раньше, — мурлыкал он, поглаживая большим пальцем ее сосок. Эйра подалась бедрами вперед, ее чувствительная кожа скользнула по его разгоряченной плоти, и он застонал от удовольствия. — Продолжай в том же духе, птичка. — Его губы приникли к ее шее, а пальцы запутались в волосах.

Она приподнялась и опустилась, скользя по его длине, и ее веки дрогнули, когда новое блаженство пронеслось через нее, когда ее возбуждение расцвело.

Руки Морозко спустились к ее заду, обхватили его, побуждая двигаться быстрее, сильнее.

— А теперь кончи для меня, — потребовал он. Словно по волшебству, в нее снова ворвались те приятные ощущения, которые она испытала ранее от его языка, только на этот раз сильнее. Ее собственная магия гудела и пела, голубой свет клубился вокруг них, когда она задыхалась. Морозко издал глубокий рык, его тело задрожало под ней, и он тоже достиг пика наслаждения.

Он тихонько задышал, на лбу выступили капельки пота.

— Ты быстро учишься. — Морозко улыбнулся. — И в магии, и в удовольствиях.

19. МОРОЗКО

Морозко заправил несколько прядей волос Эйры за ухо и наклонился к ней, оставляя поцелуй на ее челюсти. Его тело все еще гудело от наслаждения, и, несмотря на то что он был доволен, какая-то его часть очень хотела обладать Эйрой так, как никто и никогда.

Он был удивлен, когда она позволила продолжить прелюдию. У него были все намерения остановиться, и он даже дал ей способ закончить все это. Морозко хотел лишь показать ей, как приятен его язык, его прикосновения, но когда она обратила на него свой взор и захотела удовлетворить его потребности, ему потребовалось все, чтобы только притянуть ее к себе на колени.

Эйра заслуживала большего, чем простое ласкание. Он не смог бы долго продержаться в ней, как бы он ни был напряжен, и уж точно не из-за того, что она плотно обхватила его.

Ее вкус все еще оставался у него на языке, и, будь у них больше времени, он, возможно, даже растянул бы этот момент. Но сообщения Андраса о том, что дети не сторонятся пламени, все еще беспокоили его. Это означало, что все будет не так просто, как он думал.

Что им было нужно — ему было нужно — так это другое видение. Более четкое представление о горизонте и о том, что ждет их в недалеком будущем.

Глаза Морозко задержались на раскрасневшемся лице Эйры. Он указал на свою накидку.

— Ты можешь использовать ее. — Это было не его воображение. Ее глаза казались ярче, как будто она лучше его понимала, чем раньше. Она пригнула голову и стала приводить себя в порядок с помощью отброшенной ткани.

Когда Эйра закончила, она поймала его взгляд, и восторг, который был несколько минут назад, сменился сомнением.

— Что теперь? — прошептала она.

Он нахмурил брови, искренне недоумевая, о чем она говорит, но потом его осенило.