Убийство Морозного Короля

— Ммм, у тебя мятный вкус, — простонал он.

Сердце Эйры заколотилось, запело в груди. Каким-то образом король смог сделать манящим даже вкус крови. Он провел кончиком клинка по ее пальцу, и она, слизывая алый цвет, избегала смотреть в его голодный взгляд. Это было божественно, пряность, мороз, но она не осмеливалась просить большего, хотя часть ее жаждала этого.

Морозко выхватил кинжал и провел им чистую линию по ладони, кровь выступила на поверхность.

Ярко-багровая капля упала на снег, а Морозко затараторил слова. Ей потребовалось мгновение, чтобы уловить смысл, затем она заговорила на странном языке вместе с ним. Но из земли ничего не поднялось, никакого шевеления уникальной, разноцветной магии.

— Не получается. — Морозко сжал кулак, выдавливая все новые капли на снег, окрашивая его в белый цвет. Но ничего не пробудилось.

— Возможно, сначала нужно использовать свою магию, чтобы создать демона из снега.

Губы Морозко сложились в тонкую линию, но он протянул руку, выпустив из кончиков пальцев сверкающую синюю и белую магию. Снег и лед взлетели в воздух, собираясь по частям, прижимаясь друг к другу и формируя высокую форму с длинными завивающимися рогами. Однако плоть демона оставалась снежно-ледяной — из его рта не вырывалось ни звука.

— Попробуй со мной, — процедил Морозко напряженным голосом.

Эйра все еще открывала для себя возможности своей магии — это была не одна способность, как у большинства бессмертных, а сочетание многих. Взяв в руки медальон матери, Эйра выпрямилась и позволила силе распуститься внутри себя, а затем направила ее на фигуру. Блестящий голубой дым окутал снежную фигуру, и она улыбнулась, увидев, как она движется. Она наблюдала, как фигура поднимает ногу и балансирует на одной ноге, кружась и вращаясь в медленной и нежной манере, как это делают предметы в ее музыкальных шкатулках. В воздухе не звучало никакой песни, только вздох Морозко.

— Остановитесь. — Он поднял руку, и форма перестала двигаться, врезавшись в снег и став его частью. — Это не работает. Мои видения никогда не бывают точными. В них нет пошаговых инструкций, как все должно происходить, но я знаю, что крампи не должен ожить вот так. Он должен был взять нашу кровь только с помощью песнопений. — Казалось, в нем зародилась борьба, и он стиснул зубы.

Эйра не знала, что делать, но он нуждался в утешении. Поэтому она сделала единственное, что могла сделать, и прижалась к его щеке, пытаясь успокоить.

— Облегчи свои мысли. Осторожно погрузись в воспоминания. Расскажи мне, что именно произошло, и я помогу тебе собрать все воедино.

Морозко нахмурил брови, сосредоточившись.

— Мы были ночью в лесу недалеко от дворца. После того как мы выпили кровь друг друга, я пролил свою на снег. Полная луна сменилась голубым светом, потом…

— Вот оно что, — вздохнула Эйра. — Луна еще не полная.

Морозко взглянул на полумесяц и крепко стиснул зубы.

— Это произойдет через две недели!

Ожидание не было идеальным вариантом, и ей не нравилась мысль о том, что может произойти между этим и тем временем, но они не могли заставить луну стать полной, сколько бы магии они ей ни давали.

— Придется ждать и продолжать внимательно следить за деревней.

— А до тех пор мы будем больше тренироваться с помощью твоей магии.

День за днем Эйра тренировалась вместе с Морозко, используя свою магию. Создавала вещи. Лосей, которые могли мчаться по снегу, птиц, которые могли летать в воздухе, зверей с острыми зубами, которые могли сражаться. Он не был так прост с ней, как не был прост, когда заставлял ее снова и снова превращаться в сову. Свободное время она проводила с отцом и Сарен. Сарен продолжала молчать, держась в стороне, пока отец вырезал игрушки для деревенских детей, чтобы развеселить их. Эйра предложила отнести игрушки и попробовать найти в них что-нибудь необычное. Но дети казались ей одинаковыми: их глаза загорались, когда она протягивала им игрушку, не мерцали желтые радужки, от них не исходило злобного оскала или чего-то недоброго.

Отнеся последние игрушки и помолившись матери, чтобы она присматривала за деревней, Эйра побрела по снегу к своему ледяному дому. Морозко расхаживал взад-вперед. От его сапог земля истончилась, и она гадала, как давно он это делает.

— Тебе нужно расслабиться, — сказала Эйра, поднося к губам яблоко. — И поесть. — Она бросила ему одно, но он даже не попытался его поймать. — Я не должна постоянно уговаривать тебя позаботиться о себе.

Он перестал вышагивать, его льдисто-голубые глаза уставились на нее.

— Тебе нужно стать сильнее.

Эйра внутренне вздрогнула.

— Я умею владеть магией.

— Недостаточно. Нужно больше.

В ее животе образовалась яма, и она положила яблоко на стол.

— Так вот кто я для тебя теперь, твое оружие? Которое никогда не удовлетворит тебя? Раньше я была жертвой. Кем я стану, когда все закончится? Выброшенным предметом одежды? Еще одной девицей, которую ты сможешь ублажить и выбросить? — Разочарование прорвалось сквозь нее, уничтожив ту заботу о его благополучии, которую она испытывала мгновение назад.