Убийство на дуэли

– А где же ваш внук? – осторожно поинтересовалась я, когда ужин был подан, и мы уселись за стол. – Вы же, кажется, упомянули о том, что у вас есть внук, почему же он не заботится о вас?

– Заботиться, заботиться, – поспешила заверить меня княгиня. – Просто Темушка еще вчера поутру уехал в Саратов.

У него там очень срочные дела, ведь скоро мой внук женится, – с какой-то фальшивой улыбкой на сморщенном лице сообщила Мария Леопольдовна.

У меня вообще сложилось впечатление, что Мария Леопольдовна Бушкова женщина не совсем искренняя, так как в каждом ее слове неуловимо прослеживались какие-то фальшивые, или скорее, даже лживые нотки. Но, возможно, это только мое не совсем верное мнение. Во всяком случае, дальнейшие наши встречи, к счастью, никак не подтвердили моего первого впечатления о княгине.

– Правда? – я с большим интересом посмотрела на свою собеседницу. – В таком случае сожалею, что не смогла застать вашего внука, иначе бы непременно предала ему свои поздравления.

– Благодарю вас, голубушка, – отвечала старуха и томно вздохнула. – Хотя, честно признаться, я против этой женитьбы. В наши времена, что ни говори, а такого не было.

– Чего не было? – этот разговор становился все более и более интересным.

– Ах, это такая длинная история, – притворно вздохнула старушенция, хотя по глазам ее прекрасно было видно, что ей льстит проявленный мною интерес. – Ну да, так и быть, душенька, я расскажу. Если вам, конечно, хочется это узнать.

– Очень хочется. Право, я люблю послушать о свадьбах. Это так трогает, – я так же, как и княгиня, притворно закатила глаза и улыбнулась.

– Тогда спешу вам сообщить, что невеста моего Темушки живет недалеко отсюда. Может быть, вы слыхали о помещиках Долинских?

Я сделала вид, как будто пытаюсь что-то вспомнить, хотя никогда не слышала такой фамилии.

– Ну так вот, – тем временем продолжала Мария Леопольдовна, не обращая внимания на мое замешательство. – Зовут невесту Софья Долинская – дочь помещика Федора Долинского. Имение их находится в Воскресенском. Она милая, красивая, воспитанная девушка. Однако Долинские очень бедны. Не подумайте чего-нибудь плохого. Конечно, я не считаю бедность девушки чем-то порочащим ее саму или ее семью, скорее, наоборот. Бедность – это в своем роде благодетель.

Но уж слишком как-то все на бегу, впопыхах. Я этого не одобряю, – покачала она головой. – Хотя, чем-чем, а внешностью господь Сонечку не обделил. Постойте-ка, у Темочки где-то даже был ее портрет. Если вы закончили ужинать, то мы можем перейти в гостевую, там я вам его и покажу.

Мы поднялись и отправились в соседнюю со столовой комнату. Там мы расположились в мягких креслах и принялись за неспешную беседу. Через минуту появилась Дуня с подносом в руках, на котором стояли чашки с горячим кофе.

– Дуняша, – необыкновенно ласковым тоном, в отличие от того тона, которым она обращалась с девкой раньше, обратилась к ней Мария Леопольдовна. – Принеси мне шкатулку из комнаты молодого барина, ту самую, с инкрустацией на крышке.

Служанка поклонилась, поставила поднос на маленький резной столик и чуть не бегом выскочила из гостевой. Видно было, что в этом доме слуг держали, как говорится, в черном теле.

– Сейчас вы увидите избранницу моего внука, – пообещала княгиня.

Не успела она произнести эти слова, как снова появилась Дуняша. В руках девка держала небольшую, отделанную инкрустацией шкатулку. Мария Леопольдовна взяла шкатулку себе, открыла ее и достала овальный золотой медальон.

– Вот, посмотрите, милейшая Катерина Алексеевна, – проговорила она, открывая медальон и протягивая его мне. – Сонечка просто красавица.

Внутри, на одной стороне медальона находился портрет молодой и очень красивой девушки с необыкновенно большими темными глазами, которые составляли резкий контраст волнистым светлым волосам. На первый взгляд, девушке было не более двадцати лет.

– Да, она очень красива, – согласилась я и уже хотела вернуть медальон княгине, но тут меня привлекла надпись в самом низу овального изображения невесты князя Бушкова.

В надписи не было ничего необычного, просто имя и фамилия нарисованной на портрете девушки. Однако начальные буквы, выполненные витиеватым почерком, в точности совпадали с теми буквами, которые были вышиты на платке Волевского. С. Д. – это значит Софья Долинская? Меня поразила собственная догадка. Оставалось непонятным только одно обстоятельство. Если платок действительно Софьи Долинской, то какое отношение к этой девушке имел князь Волевский? Вряд ли бы он стал носить с собой платок мало знакомой ему молодой особы. Значит, между князем и девушкой на портрете существовала какая-то связь. Но какая? Что-то во всем этом не сходилось, вот только что именно, мне пока понять не удавалось.