Убийство на голубой яхте

— Прости меня, Джек, — ее голос заметно дрожал. — Но я не виновата. Я очень боюсь.

— Что случилось?

— Они… они снова звонили.

— Они?

— Тот тип, который говорил «ау», помнишь? Он… он… — Мэри не могла продолжать дальше.

— Мэри… Мэри… что он сказал?

— Ничего… только опять «ау» и тот отвратительный смех. Я попыталась выяснить, кто он, пробовала держать себя в руках, но ничего не получилось. Ему все известно, он называл меня «мисс Лидс» и… я уверена, он знает, что я одна в доме. Я боюсь!

— Мэри!

Но она уже повесила трубку.

Я набрал наш номер. Послышались длинные гудки. Трубку никто не поднимал.

От страха я начинал сходить с ума. По всему телу побежали струйки пота.

Что могло произойти? Тысячи ужасных мыслей вертелись в моей бедной голове. Воображение рисовало одну кошмарную картину за другой. Я видел Мэри парализованную страхом, в то время, как чья-то рука в черной перчатке медленно поворачивала ручку входных дверей. Видел бандита, вырывающего трубку из ее рук. Видел, как она бьется в его стальных объятиях. Слышал ее крик, пронзающий страшную, нарушаемую только шумом дождя тишину.

Но чем я мог ей помочь? Нас разделяло 65 миль, а у меня даже не было автомобиля. В безумной надежде, что я, вероятно, набрал неверный номер, я попросил телефонистку соединить меня с домом.

На этот раз после трех гудков Мэри подняла трубку. Слава богу! Я был благодарен провидению, взволнован почти до слез.

— Дорогая… ты жива? — выговорил я с трудом.

— Да, да. Это ты, Джек? А я боялась поднимать трубку.

— Невероятно! — воскликнул я. — Я так переволновался за тебя.

Однако я понимал ее. Ведь неизвестно, кто звонит…

— Джек! Я больше не могу оставаться здесь одна. Извини, но я ухожу…

— Но куда?

— К… к пастору.

— К пастору?

— Я понимаю, что это смахивает на трусость, но я уже позвонила его жене. Сейчас они приедут за мной… Я вернусь завтра утром… Здесь ужасно темно, и я боюсь, просто боюсь…

Она была близка к истерике.

— Не сердись, Джек. В одиночестве я здесь больше не выдержу ни минуты. Береги себя… не возвращайся ночью, даже если найдется автомобиль. Переночуй в Аннаполисе… О, мне кажется, они уже приехали. Спокойной ночи.

Мэри повесила трубку.

Я находился в полной растерянности.

Да, эти негодяи здорово за нас взялись.

В течение вечера я еще несколько раз звонил домой, но никто не отвечал. Очевидно, Мэри уже сделала то, что собиралась: отправилась на ночлег к пастору, о котором мне ничего не было известно, даже имени. Некоторое время я носился с идеей разыскать его, но вскоре успокоился. Я опасался, что мне может не хватить наличных. Оплата отеля, может, еще такси до дома, телефонные разговоры…

Около полуночи нашелся мой автомобиль. Я еще раз позвонил Мэри, но никто, конечно, не ответил. Не оставалось ничего иного, как провести остаток ночи в отеле.

Мне не повезло. В Морской Академии, неподалеку от отеля, где я остановился, проходил ночной бал. Поэтому отель был полон захмелевших и развеселившихся посетителей, которые до утра звенели стаканами в номерах, бегали по коридорам и хлопали дверями. Мне не удалось заснуть, и я размышлял над серией таинственных происшествий, нарушивших наш идиллический покой.

Я понимал, что не приблизился к разгадке тайны голубой яхты ни на шаг. Наше неумелое следствие открывало перед нами все новые загадки. Продолжать в том же духе было бессмысленно. Пусть лейтенант Рейнольдс занимается тем, за что ему платят.

Моя работа, моя семейная жизнь должны вернуться в прежнее русло.

С таким решением я возвращался на следующее утро домой.

Наш дом стоял залитый солнцем, окруженный блестящими лужами, в которых отражалось голубое небо. На сырой почве виднелись следы шин, но замки не были взломаны, и в комнатах царил полный порядок.

Мэри уже вернулась. Я нашел ее на кухне. Немного бледная, но как всегда очаровательная. Меня встретил привычный запах свежего кофе и яичницы с беконом. Мы сразу же бросились в объятия друг к другу.

— Ах, Джек, какое счастье, что ты наконец вернулся! И «ягуар» отыскали! Великолепно!

— Как тебе было у пастора?

— Очень мило, хотя они живут без особых удобств. Небольшой, не очень чистый домик. Если я вступлю в Миссионерское общество, то постараюсь, чтобы им провели центральное отопление. У них газовые колонки, которые еле греют.

— Я рад, что ты жива и здорова. Кто-нибудь еще звонил? — поинтересовался я, осторожно засовывая пистолет в ящик стола.

— Нет, но я до сих пор не могу забыть тот голос…

— Ты не звонила лейтенанту?

— Лейтенанту? — Мэри достала из тостера два ломтика хлеба и принялась намазывать их маслом.

— А что в этом странного? Я считаю, что мы уже достаточно много времени потратили напрасно.

Мэри замерла.

— Ты хочешь, чтобы я ему сейчас позвонила? Ты же знаешь, я не переношу этого самоуверенного болвана.

— Да, хочу. Позвони ему сразу после завтрака. Я тоже позвоню в Береговую Охрану и отругаю их. В конце концов, моя дорогая, мы всего лишь любители. Они должны заниматься этим делом.

Мэри со стуком поставила на стол кофейник.

— Ты что, против? — спросил я.

— Ничего подобного.