Убийство на голубой яхте

— Не видно и того противного управляющего, Тома, — добавила Мэри. — А между тем, сад совсем запущен.

Окна второго этажа тщательно завешены шторами, словно там никто не живет. Однако в один солнечный воскресный день Мэри заметила развешанные в саду на веревочке принадлежности женского туалета.

— Пропавшая жена? — улыбнулся я. — Неужели вернулась?

— Нет… не похоже. Там был черный кружевной пояс с подвязками и черный бюстгальтер. Я думаю — это вещи одной из его любовниц.

Не исключено.

— Выясни, это его медаль или нет, — посоветовал я. — А его интимная жизнь нас не касается.

— Его интимная жизнь, мой дорогой, имеет для нас огромное значение. Если он принимает любовниц у себя дома, значит его жены уже нет в живых. А может и мисс Эмилии тоже. И если все это на его совести, то ничего удивительного, что он скрывается.

— Сначала мы должны узнать, кто выиграл регату юниоров в 1931 году.

Я считал, что необходимо заняться и братьями Тайкс. Они тоже принимали участие в регатах и неравнодушны к женщинам.

— Их уже давно нет, дорогой. И мне кажется, что они здесь ни при чем. Прошу тебя, позволь мне разрабатывать свою версию…

И вот 28 марта Мэри наконец наткнулась на Маннеринга. Этот проклятый тип промчался у нее перед носом в красном автомобиле.

Мэри стояла в телефонной будке у дороги и как раз собиралась мне позвонить… Стоял чудесный, уже по-весеннему теплый день… весна в здешних краях необыкновенно прекрасная и наступает рано. Роскошный красный автомобиль с открытым верхом промелькнул, как стрела между растущими вдоль шоссе акациями и розовыми кустами. За рулем сидел Маннеринг. Мэри сразу узнала его четкий профиль и лохматые брови. Ей показалось, что рядом с ним развевается тонкая белая шаль.

Мэри выскочила из будки и бросилась к «ягуару».

Цитирую ее дневник:

Я помчалась вслед за красным автомобилем, рискуя свернуть себе шею и нарушая все дорожные правила. Похоже, эта парочка возвращалась домой из какой-то поездки. Они направлялись в сторону усадьбы Маннеринга. Хорошо, что я уже на память знаю все местные дороги, иначе наверняка бы заблудилась. Маннеринг ехал странным окружным путем — по каменистым ухабистым дорогам, лесным тропинкам, объезжая уединенные фермы. Мне стало ясно — он не хочет никому попадаться на глаза…

Наконец они подъехали к особняку. Мэри заметила выбивающиеся из-под белой шали светлые локоны.

… Я колебалась. Не слишком ли рискованно въезжать сразу вслед за ними? Мне вспомнилось предостережение лейтенанта, о том, как Маннеринг встречает непрошеных гостей. Снизив скорость, я не спеша приближалась к дому. Красный автомобиль стоял у самого крыльца. Я остановилась рядом, поправила свою прическу и, изобразив на лице беспечную улыбку, с бьющимся сердцем поднялась по ступенькам.

Постучала.

Изнутри доносились звуки ссоры. Один из голосов принадлежал женщине, впавшей в истерику. Видимо, я постучала слишком тихо, потому что спор продолжался дальше и никто не собирался открывать. Слова были неразборчивые.

Я постучала еще раз, погромче. Голоса умолкли. Постучала в третий раз. Женщина заорала: «Иди же и посмотри, идиот!» Через минуту в дверях появился Маннеринг, злой и красный, как вареный рак.

— Что надо? — рявкнул он.

Его голос был более хриплый и грозный, чем я помнила. Глаза налились кровью, и он весь дрожал от ярости. Меня охватил настоящий ужас.

— Добрый день, — произнесла я сладким и невинным голосом. — Меня зовут Мэри Лидс. Вы меня помните?

— Нет. Что вам нужно?

Маннеринг не отпускал дверную ручку и был готов в любой момент захлопнуть дверь у меня перед носом. Его глаза пронизывали меня свирепым взглядом, но я не отступала.

— Я хотела с вами поговорить, — улыбнулась я. — Так, о мелочи. Об одном историческом факте. Ведь вы любитель хроник и…

— Ничего подобного, — он собрался закрывать дверь. — Как-нибудь в другой раз. Сейчас я занят.

— Минуточку, — я почти силой пролезла вовнутрь. — Я не займу у вас много времени.

— Гай, кто пришел? — крикнула женщина.

— Никто, Магдочка.

Я повысила голос, чтобы она меня услышала.

— Очень сожалею, но я пришла сюда по поручению пастора. Если я вернусь ни с чем, он явится сюда сам.

Маннеринг закашлялся, а я проскользнула в холл.

— Может мисс Маннеринг смогла бы уделить мне несколько минут, или мисс Эмилия?

— Нет, — буркнул Маннеринг и захлопнул входные двери. Он стоял передо мной словно зверь, попавший в капкан, затем с видом укрощенного льва проводил меня в свою мрачную библиотеку.

С первого взгляда было заметно, что помещение уже длительное время не убиралось и не проветривалось. На некоторых креслах лежали белые покрывала. Маннеринг сорвал одно из них и предложил мне сесть. Он не скрывал своего раздражения и сердито потребовал:

— Говорите, в чем дело, и побыстрее. В этом году мы не принимаем туристов и не намерены делать исключения.

— Очень жаль. Но я пришла совсем по другому поводу.

— Что же вас интересует?

— Меня интересует… ваши успехи в парусном спорте.

Его лицо застыло от изумления.