Убийство на Кольском проспекте

— Ну, так вот, начну всё по — порядку. Скоро у меня свадьба. Моя невеста никогда не сможет иметь детей. У неё была сложная операция… Мы решили, что возьмём ребёнка и станем его воспитывать. Другими словами, мы пришли к выводу, что самый разумный выход: усыновить ребёнка Щегодубцевых.

— Что значит, усыновить? — недоумённо переспросил я. — Это вам не кукла гуттаперчевая.

— Щегодубцевы не слишком — то занимались воспитанием сына. Иной раз они допивались до такой степени, что даже забывали его покормить. Я предложил им полтора миллиона. Увидев мой дипломат, Щегодубцев чуть не задохнулся от жадности. Татьяна оказалась хитрее, чем я мог предположить.

— Если вы говорите правду, то это чудовищно, — сказал я. — У меня даже в голове не укладывается, как можно женщине, а тем более матери, предложить такое.

— Будьте проще. Я знал, кому предлагал деньги. Она отказалась продать ребёнка не по тому, что была матерью, а потому, что по её подсчётам я мало заплатил. Она запросила три миллиона.

— Вы говорите о каких-то мерзких вещах.

— Это жизнь, и вам, следователю, должна быть знакома её обратная сторона. Когда Щегодубцев ударил Татьяну топором, то одним махом рассёк ей голову. Она упала как подкошенная. Я покинул квартиру, чтобы вызвать полицию. В моём мобильнике как назло закончилась зарядка. Один автомат был сломан, в другом постоянно шли гудки. Внезапно я подумал о мальчике и со страхом понял, что совершил ошибку, оставив его дома. Щегодубцев запросто мог убить ребёнка. К счастью, я не захлопнул за собой дверь. Я помню, что вернувшись, первым увидел Щегодубцева. Он уже болтался на верёвке. Я бросился на кухню за ножом и увидел в комнате упавшую свечу и воспламенившийся ковёр. Я не знаю, почему Щегодубцев не включил свет, а воспользовался свечкой. Это и сейчас остаётся для меня загадкой. У кухонной двери я почувствовал слабый запах этилмеркоптала и через стекло увидел приоткрытую конфорку газовой плиты. Газ, огонь и ребёнок — всё перемешалось в моём сознании.

— Вы почувствовали слабый запах бытового газа? — ненавязчиво поинтересовался я.

— Для простого обывателя, это действительно был запах газа. Но вообще-то, сам пропан-бутан не имеет запаха. В целях безопасности и своевременного обнаружения утечки, в него добавляют одоранты, содержащие пахучие вещества.

Вилюжный изобразил на своем лице вежливую улыбку и с предельной искренностью более мягко добавил:

— Сейчас я могу долго рассказывать о современной технологии и моих ощущениях, но тогда, на подобные размышления, у меня не было ни одной лишней секунды. Слава богу, что я не успел приоткрыть кухонную дверь, а то взлетел бы на воздух вместе с малышом.

— Вы успели его спасти?

— Конечно! Я вытащил его из кроватки и, положив рядом с собой не переднее сиденье.

— Так это вы сообщили о пожаре?

— Да. Я подумал о людях, которые живут в этом доме. Но позвонил ещё перед тем, как увидел открытую конфорку газовой плиты.

— Вы утверждаете, что Щегодубцев устроил пожар?

— Он был человеком недалёкого ума и вряд ли смог бы изобрести что-нибудь оригинальное. Скорее всего, взрыв произошёл по нескольким причинам: не до конца закрыл конфорку… заглянув в кухонную дверь в порыве гнева… испугался яркого света и зажёг свечу… Убедившись, что Татьяна мертва, мог выронить свечу из рук.

— Где мальчик?

— В надёжном месте.

— Вы не хотите мне говорить?

— Точный адрес пока не назову. Для меня это очень важно.

— Почему вчера вы ничего не сказали о нём, а плели какую — то чушь насчёт озера?

— Вчера вы могли нарушить мои планы и снять мою невесту с петербургского поезда. Сегодня она уже в Петрозаводске.

— Она увезла ребёнка?

— Да.

— Зачем вам это понадобилось? — задумчиво спросил я. — Пока Щегодубцевы были живы, может, вы и смогли бы договориться с ними, хотя я в этом глубоко сомневаюсь. Но теперь, когда они мертвы… Вам всё равно придётся вернуть мальчика в Мурманск. Родственники Щегодубцева вряд ли отдадут вам их малыша.

— Именно поэтому он сейчас в Петрозаводске, — спокойно ответил Игорь Романович. — Когда Татьяна выходила замуж, она уже была в положении.

— Многие женщины вступают в интимные связи до замужества, — проговорил я.

Вилюжный улыбнулся, затем, с разрешения взял со стола сигарету и, затянувшись, сказал:

— Если бы вы, Павел Николаевич, не нашли меня так быстро, то я всё равно пришёл бы в полицию и всё рассказал. Я не покинул пределы вашего города только потому, что я не преступник. Я хочу, чтобы всё было по закону. Теперь вам придётся отправить меня в Петрозаводск. Там очень много людей, которые помогут мне доказать, что ребёнок Татьяны Петровны Щегодубцевой, мой родной сын.

Прежде чем отправиться домой, я попросил отвезти меня на Кольский проспект.

— Вы хотите ещё раз обследовать квартиру Щегодубцевых? — удивлённо спросил водитель оперативной «волги».

— Нет, мне там больше нечего делать, — ответил я. — Хочу зайти к одной женщине, тоже пенсионерке, имеющей звание полковника, чтобы с ней немного поболтать и выпить чашечку горячего душистого кофе…