Убийство на острове Мюстик

Неожиданно я вспоминаю о похоронах Эмили. Девочка вела себя примерно, сидела в Бамбуковой церкви между Джаспером и мною, а потом наблюдала, как на маленьком кладбище устанавливают мемориальный камень, хотя тело ее матери так и не нашли. Я всегда боялась, что такая страшная утрата скажется на ее душе тяжелой травмой, но она, как и я, жизнестойкая, и этим можно объяснить, почему я так сильно люблю ее. Она преодолевает каждое испытание с неиссякаемой энергией.

– Лили, ты не обязана заканчивать работу своей матери. Ведь ты знаешь это, да? Твои усилия очень пригодились бы проектам по сохранению морской среды по всему миру.

Ее губы дрожат, когда она улыбается.

– Я всегда заканчиваю то, что начала, причем своими силами.

– В таком случае у тебя есть новый работник. Я помогу тебе очистить лодку.

– В таком одеянии? – Она издает смешок.

Лили права: на мне до нелепости непрактичная одежда – сарафан от «Либерти» и тонкие белые босоножки.

– У меня под низом купальник. У тебя есть что накинуть сверху?

– Сейчас что-нибудь нарою.

Она возвращается с парой шортов и футболкой, заляпанной масляными пятнами. Принцесса Маргарет от души посмеялась бы, если б увидела, как я в наряде уличного мальчишки соскребаю краску с лодки, но совместная работа побуждает Лили к откровенности. Она рассказывает о своих честолюбивых замыслах, и я понимаю, почему так загорелся Кит Белмонт. Если ее система трансплантации действительно поможет возродить риф, метод может быть использован по всему миру и она станет известной в научных кругах. И не задался ли Кит целью променять свою преходящую славу и череду неудачных браков на наследие добрых дел?

– Лили, я горжусь тобой. Ты ведь знаешь это, да?

– Я бы ничего не достигла без вас с Джаспером.

– Приятно слышать, дорогая, но ты и сама отлично справилась бы, без наших аплодисментов в первом ряду.

Мы работаем до тех пор, пока не стираем последнее пятно краски; я снимаю одолженный наряд и надеваю свое платье.

– Давай выпьем что-нибудь у «Бейзила» по дороге домой?

Лили качает головой.

– Мне уже хочется спать.

– Мне тоже. Визит Кита Белмонта отнял у меня все силы.

– Чего конкретно он хотел?

– Твоей подписи на его контракте. Он готов завалить твой фонд рекламой и наличностью при условии, что фонд будет носить его имя.

Лили устало улыбается.

– Искушение велико, признаю, но я не могу работать на ненадежного человека. Сейчас он говорит об очищении своей души, а через минуту клеится к малолетке в «Светлячке».

– За кем он гоняется?

– За каждой женщиной моложе двадцати пяти, и чем моложе, тем лучше.

Я поворачиваюсь к ней.

– Он преследовал Аманду?

– В это лето она была у него первой. Он пригласил ее на йогу, и ей пришлось ясно дать понять, что ее это не интересует, прежде чем Белмонт перестал слать ей цветы. Саша – единственная, кого он не удосужился пригласить на ужин.

– Кита оскорбил отказ Аманды?

– Не знаю. Он не из тех, кто демонстрирует истинные чувства.

– С тобой он тоже флиртовал?

– Несколько раз нырял со мной. Он действительно страстно любит кораллы, но от него у меня мурашки бегут по коже.

Неожиданно мои мысли выстраиваются в четкую последовательность.

– Как ты думаешь, он может быть тем, кто вредит людям, а? Его влечет к тебе и Аманде. Аманда исчезает, а ты получаешь эти жуткие послания.

– Но зачем ему тогда набрасываться на Томми?

– Ладно тебе, Лили; признай, что это выглядит немного странно.

– Думаю, нам стоит рассказать Соломону о новой надписи. Прямо сейчас и напишу ему.

Я веду багги через лес и радуюсь, что Лили не приходится идти домой в одиночестве. Плотные заросли и гнилостный запах, поднимающийся от земли, напоминают мне о том, что когда-то на затерянных в джунглях полянах проводились ритуалы вуду. Поведение Лили тоже изменилось; она замолчала, оказавшись во мраке густого леса, и я жалею о том, что у багги такие слабые фары. Мы несколько минут едем в темноте, прежде чем она просит меня остановиться.

– Ви, я опять это услышала, – шепчет она. – В прошлый раз за мной следовали именно здесь.

Я оглядываюсь, но нас окружают лишь черные силуэты деревьев.

– Поехали дальше.

Мы трогаемся с места. Звук шагов становится громче, я слышу его сквозь урчание двигателя. Ударяю по тормозам и кричу:

– Эй, кто там! Покажись!

На дорогу выходит высокий мужчина, и я стискиваю руку Лили. Если он набросится на нас, мы превзойдем его числом.

– Это я, леди Ви, иду домой с работы. – Это Декстер Адебайо. Он выглядит как обычно – дородный, с седыми дредами до плеч, – только вот выражение на его лице более мрачное. – Я остановился, чтобы покурить, после выпивки в баре. Моя жена бесится, если я курю дома.

– Декс, ты нас напугал, – говорит Лили.

– Извините, дамы. Но помните: бояться нужно только самого страха. Это сказал Франклин Делано Рузвельт, а американские президенты никогда не лгут, ведь так? – Лицо бармена наконец-то расплывается в улыбке. – Пойду-ка домой, а то жена еще подаст на развод.