Убийство на острове

Список всего, что ее раздражало в женихе, был уже наготове. Ей не нравилось, что он принимает душ дважды в день – Лекси считала, что это перебор. Эд не умел смеяться над собой, мог неприветливо заговорить с персоналом ресторана. Проблема заключалась в том, что девушка не понимала, реальны ли ее опасения. Может, эти страхи – всего лишь отголоски прошлого, привычные модели поведения, способные разрушить ее счастье?

Лекси не нужно было идти к психологу, чтобы выяснить, в чем причина беспокойства. Когда девочке исполнилось тринадцать, одним весенним вечером, когда в саду вовсю цвели глицинии, на пороге их дома появилась женщина – невысокого роста, с рыжими волосами и полными красиво изогнутыми губами. Мать Лекси, к сожалению, выглядела тогда далеко не самым лучшим образом: с немытыми прилизанными волосами, одетая в спортивный костюм, она визгливо и напряженно разговаривала с посетительницей, постоянно дотрагиваясь до своей головы. Лекси наблюдала за ними с лестницы.

Гостья говорила о том, что вот уже год как не получает алименты.

– Сэди уже одиннадцать. Она идет в среднюю школу, ей нужно многое купить.

Лекси ожидала: сейчас мать скажет, что произошла ошибка. Но та ледяным тоном ответила:

– Вам придется обсудить это с Эриком. Он сейчас участвует в гонках в Аргентине. – И закрыла дверь.

– Кто это? – спросила Лекси с лестницы.

Побелевшая, как полотно, мать вздрогнула и резко обернулась.

– Никто.

– У папы… У него есть еще одна дочь?

Мать стояла, вздернув подбородок и сжав губы, прямая, как палка. Лекси всматривалась в ее лицо, пытаясь понять, что та чувствует, долго ждала ответа и наконец услышала:

– Да.

Мир словно перевернулся. В голове забурлили мысли: «Еще одна дочь! Моя сводная сестра. Сэди…»

– Он ее навещает?

– Нет.

– Значит, у него был… роман? – Слово резануло слух – его Лекси слышала в мыльных операх, идущих по телевизору, но не в реальной жизни.

– И не один. Множество. – Мать растянула губы в ужасной холодной улыбке, от которой Лекси пробрало до костей, и удалилась в свою комнату, откуда не выходила до утра.

Когда отец вернулся из Аргентины, Лекси заперлась в комнате и не вышла к обеду. Она не хотела разговаривать с ним, смотреть на него, находиться с ним в одной комнате. Привезенный им подарок так и стоял нераспакованным в гостиной. В конце концов отец постучался к ней и настоял, чтобы его впустили. Лишь тогда Лекси все ему высказала.

– Сэди! У тебя есть еще одна дочь!

– Это совсем другое. Я ее не знаю, мне на нее плевать.

Отец решил, что именно это она хочет услышать, потому что не собирается ни с кем делить его любовь и боится, что больше не будет единственной в его жизни. Хотя Лекси на самом деле интересовало, что он за человек. И она получила ответ.

Когда ей исполнилось восемнадцать, родители все-таки развелись, но Лекси уже достаточно насмотрелась, как мать пытается лихорадочно склеить разваливающийся брак и стать такой, какой ее хотел видеть муж. Совсем не о такой жизни она мечтала.

Лекси резко встала, ударившись коленом о стол.

Робин взглянула на нее.

– Все хорошо?

– Да. Сейчас вернусь, – ответила Лекси, сжимая в руках мобильный телефон.

Она должна срочно позвонить Эду.

Глава 36 Фэн

– Подлить? – спросила Бэлла, держа бутылку вина над бокалом Фэн.

Та кивнула. Это уже третий фужер.

Бэлла опустила руку под стол и начала медленно и нежно ласкать голую ногу подруги, продвигаясь к внутренней стороне бедра. Фэн не возражала. Она была благодарна за прикосновение, вернувшее ее к реальности.

– Твое любимое блюдо, я правильно помню? – продолжала Бэлла, передавая тарелку с виноградными листьями, фаршированными ароматным рисом с маслом и травами.

– Да, – ответила Фэн. Аппетит куда-то испарился, хотя она должна была прилично проголодаться. Днем, когда остальные устроили сиесту, Фэн отправилась на пробежку в горы, будучи не в силах лежать у бассейна в столь взвинченном состоянии. Ей нужно было выплеснуть пульсирующую в теле тревогу, а бег – лучшее средство. Ступни поднимали клубы пыли с твердой земли, колени ныли от напряжения, по телу струями стекал пот. Но Фэн не сетовала на дискомфорт, напротив, встречала его с благодарностью. Движение вытесняло неприятные мысли, освобождало разум, физические ощущения брали верх.

А теперь она сидит в ресторане. Некуда убежать, негде скрыться.

– Детка, – тихо сказала Бэлла так, чтобы не слышали остальные. – Я правда хочу, чтобы у нас все наладилось. Я приложу максимум усилий. Мы справимся. – Она смотрела в лицо Фэн, широко раскрыв глаза, обрамленные длинными накрашенными ресницами.

В этот момент у столика возник другой официант с напитками на подносе. Взгляд Фэн скользнул по полным волосатым рукам с золотым браслетом часов, потом по лицу. Оно стало шире и уже не выглядело таким мальчишеским, в центре подбородка теперь красовался шрам. Тонкая полоска усов исчезла, ее сменили гладко выбритые щеки.

Он.

Во рту у Фэн пересохло. Их отделяли какие-то сантиметры, она чувствовала резкий запах его лосьона после бритья.

– Вам нравится еда?

– Да, вкусно, – промурлыкала Бэлла.