Убийство на пляже

Когда Брайан опускает ноутбук в чистый пластиковый пакет для вещественных доказательств, Бэт охватывает беспокойство. В голове всплывают газетные заголовки насчет компьютерного хулиганства, перебранок в сети и на форумах, чистки памяти. Они с Марком никогда по-настоящему не рылись в компьютерах своих детей: частично — уважая их частную жизнь, а частично — потому что толком не знали, что искать и как это делать. Дэнни является главным специалистом по технике в их семье.

Дэнни является…

Дэнни являлся.

Точка напряжения внутри нее смещается, и она вскрикивает от боли. Первое ощущение онемения начинает уходить, и она, неожиданно для себя, вдруг отчаянно хочет его вернуть.

Внезапно в гостиной появляется Хлоя со смартфоном в руке. Глаза ее пылают.

— Почему вы обнародовали его имя? — кричит она на Брайана, суя монитор ему под нос. — Оно уже выложено в твиттере «Эха Бродчёрча».

Все четверо дружно поворачиваются к Брайану. Он в замешательстве.

— Вам необходимо поговорить об этом с ответственным офицером, — наконец говорит он.

8

Офис редакции «Дейли геральд» высится над влажными тротуарами Лондона на высоте семи этажей. Старший репортер Карен Уайт сидит под шумным кондиционером и под постоянные зевки коллег по работе, лениво отщипывая кекс, пытается слепить пресс-релиз насчет государственных субсидий ветровым электростанциям.

Время от времени она проверяет свою электронную почту — в большей степени, чтобы не заснуть, чем из-за того, что может произойти что-то интересное, — когда вдруг в почтовом ящике появляется срочное сообщение, от которого в ее вены бьет заряд адреналина. Несколькими нажатиями клавиш она быстро находит местные новости из Дорсета — и вот он, человек, за которым она следит, детектив-инспектор Алек Харди, который сейчас выглядит, пожалуй, даже суровее, чем тогда, когда она видела его в последний раз.

— Это короткое заявление, подтверждающее, что сегодня утром на пляже Харбор-Клифф у Бродчёрча было найдено тело одиннадцатилетнего мальчика, — говорит он в камеру. — Позднее ребенок был опознан. Это Дэниел Латимер, проживающий в этом городе. Мы рассматриваем его смерть как вызывающую подозрения. Наше расследование продолжается, и сегодня вечером состоится полноценный брифинг.

Несколько секунд у Карен уходит на то, чтобы переварить новость о том, что он получил новое место работы после Сэндбрука, и вот уже ее пальцы летают над клавиатурой, пока она отслеживает источник информации. Первое упоминание об этом деле оказывается в твиттере местной газеты, но более подробного рассказа на их веб-сайте нет, причем ни одно из больших национальных изданий на это еще не отреагировало. Это хорошо. Значит, есть время, чтобы этот сюжет стал ее. Дверь редактора открыта: Карен проверяет свое отражение в зеркале, приглаживает длинные темные волосы, стянутые в конский хвостик, и поправляет воротничок сшитого на заказ жакета, считающегося деловым костюмом, хотя он старит ее лет на десять. Стучать она не удосуживается. Зубы у Лена Данверса прорезались на Флит-стрит^[7] еще тогда, когда пресса считалась королевой. Он полагает, что манеры в условиях спешки только мешают.

— Ты что, издеваешься? — говорит он, после того как она вкратце обрисовывает ситуацию. — Пусть агентства изложат эту историю, а ты ее потом отполируешь. Одиннадцатилетние мальчишки вечно попадают в неприятности.

— Но это же Алек Харди, — возражает она. — И сюжет о нем.

— Только если он еще раз облажается. — Данверс делает неопределенный жест в сторону бухгалтерской книги, лежащей на его столе. — Сама знаешь, что у нас сейчас с бюджетом. Прости, Карен. Мой ответ: нет.

Она возвращается к своему столу и тяжело опускается во вращающееся кресло. Пресс-релиз относительно субсидий ветровым электростанциям в ее отсутствие сам собой не слепился. Десять минут она продолжает мучиться над ним, а затем вновь переходит на аккаунт «Эха Бродчёрча» в твиттере. Имя журналиста Олли Стивенс, а в его профайле записано: «Бесстрашный репортер напористой местной газеты Эхо Бродчёрча». Она пробивает его имя по Гуглу. Он выложил свое резюме и образцы работ в онлайне и утверждает, что обладает амбициями, чтобы стать ведущим журналистом общенационального издания. Карен набирает его номер и с удовлетворением отмечает восхищение в его голосе, после того как представилась.

— Я увидела, что это вы подняли историю Дэнни Латимера, — говорит она. — Возможно, я приеду, чтобы освещать ее. И хотела узнать, могли бы вы сообщить мне кое-какие подробности. Выпивка за мой счет.

Разумеется, он соглашается. Карен сворачивает свой сюжет насчет ветровых электростанций, после чего звонит в отдел кадров. Она в этом году много и упорно работала и не брала пока что ни одного положенного ей отгула. Так что они ей должны.

Стоит жара, и асфальт влажно поблескивает под солнцем. Расплывчатый силуэт черного такси по мере приближения становится все более четким. Карен останавливает его и просит водителя отвезти ее на вокзал Ватерлоо.