Убийство на пляже

– Будь так, мы бы быстро лишились всех клиентов, – улыбается Найдж. – Если мы что-то сказали, то делаем и не берем с людей лишнего. Это все благодаря Марку.

– А у них дружная семья?

– О да, – усмехается он. – Всегда куда-то отправляются все вместе. Бэт не любит сидеть дома, вот и таскает их по холмам, нравится это Марку или нет!

– Брак – это всегда компромисс, – замечает Карен, мысленно благодаря судьбу, что не замужем.

– Ну да, ничто не совершенно, – говорит Найдж, но потом соображает, как его фраза прозвучала в этом контексте, и усмешка его пропадает.

– И вы, разумеется, хорошо знали Дэнни.

Найдж отвечает не сразу.

– Он иногда ездил с нами на каникулах. Ему это нравилось, клиентам – тоже, нам было весело, и мы всегда много смеялись. Совсем как когда я сидел с ним маленьким. Когда моя смена заканчивалась, мы просто сидели вместе и болтали. – В печальной задумчивости он мотает головой. – Ходишь целый день, а потом вдруг вспоминаешь, что его больше нет… Послушайте, мне уже пора бежать. Эй, Олли, как там дела у твоей матушки?

Щеки Олли краснеют – совсем как утром.

– Хм, ну, с ней все хорошо, – мямлит он.

Ясно, что ему очень не хочется об этом говорить, но Найдж – парень толстокожий.

– Все уладили?

– В основном, – отвечает Олли, глядя себе под ноги с таким видом, будто готов сквозь землю провалиться.

Бэт уже выдраила дом снизу доверху, а Марк все еще не вернулся. Переделав всю домашнюю работу и не в состоянии больше ни секунды смотреть дневное телевидение, она набрасывает плащ и выходит на улицу, игнорируя вопросы Хлои, куда она идет, и предложение Лиз пойти вместе с ней.

Внутри она кипит, вновь и вновь перебирая тот вечер накануне убийства Дэнни и жалея, что не проснулась, когда пришел Марк, – просто чтобы полиция наконец отцепилась от них. Она видит, что они делают: они стараются вбить между ними клин. Это не только бессмысленно, но еще и жестоко. Ей бы хотелось чувствовать, что полиция на их стороне.

Гулять приятно. Она срезает путь и идет напрямую через спортивную площадку: по обе стороны от тропинки шуршит высокая трава. Навстречу ей идет коренастый мужчина примерно ее возраста, на нем стеганая жилетка и очки в золотистой оправе. Когда они подходят ближе друг к другу, Бэт замечает, что он смотрит на нее так же, как люди в супермаркете: в его взгляде чувствуется и сочувствие, и какой-то вуайеризм[11]. Но, в отличие от них, он ведет себя спокойно и даже робко улыбается ей. Благодарность Бэт за такое признание, этот крошечный знак уважения, сменяется неловкостью, поскольку он продолжает глазеть на нее. Она спешит дальше в город и, даже не оборачиваясь, чувствует, что он продолжает следить за ней.

Бэт идти всего с полмили до офиса туристического агентства, где она раньше работала. Где она и до сих пор, по идее, работает. До нее вдруг доходит, что она не перезвонила на работу, что ее не будет, и теперь гадает, кто делал все за нее, кто выполнял заказы. Машина ее жизни продолжает по инерции катиться без каких-то усилий с ее стороны и без ее согласия.

Туристическое информационное агентство делит помещение и парадную дверь с редакцией «Эха Бродчёрча». Бэт ничего не знала о книге для соболезнований, которую они организовали, поэтому просто в шоке, когда у входа ее встречает Дэнни – увеличенная фотография с прошлогоднего Дня спорта. От этого она едва не теряет самообладание, но все равно заходит внутрь.

Когда она входит, все разговоры разом прекращаются: слышен лишь шум компьютеров и шелест работающего в дальнем углу ксерокса. Ее коллеги сидят в ошарашенном молчании, в то время как она садится за свой стол и с шумом ставит на него сумку.

– Привет, – говорит она. – Помочь кому-нибудь? Нет? Может, доставить рекламные проспекты на стеллажи?

Жанет судорожно сглатывает, глядя на нее как на ненормальную. А Бэт и чувствует себя ненормальной. Эффект, противоположный тому, ради чего она сюда шла.

Рядом с ней возникает Мэгги Радклифф.

– Дорогая, что ты делаешь? – спрашивает она. – Тебе не нужно здесь находиться. У тебя случилось такое горе…

– Я хочу быть полезной, – возражает Бэт.

– Позволь, я отвезу тебя обратно домой, – говорит Мэгги.

– Не хочу я домой! – Горячность, с какой это сказано, озадачивает всех, кроме нее самой. – Я только что пришла оттуда. Не могу я больше сидеть в этом доме.

– Ох, детка… – говорит Мэгги. – У меня просто сердце разрывается, глядя на тебя.

– Не нужны мне ничьи разбитые сердца! – заявляет Бэт.

Она отрывается от Мэгги и через пожарный выход направляется на боковую аллею. Кто-то идет за ней. Она не оборачивается, чтобы выяснить, кто это. Еще одно прикосновение чьей-то нежной руки – и она эту руку откусит. Щеки ее горят, она проходит всю Хай-стрит и продолжает идти дальше, пока не добирается до одинокой скамейки на холме над городом.