Убийство на площади Астор

Мэллой заглядывал на ходу во все стойла, но там все было в полном порядке, так, как и должно быть, – разве что эта агрессивная, давящая тишина, как ему казалось, заглушала даже его собственные шаги. Маленькая кобыла, на которой ездила Алисия, высунула морду ему навстречу и моргнула своими грустными карими глазами. В следующем стойле гнедой мерин стукнул копытом, но никак иначе не отреагировал на Фрэнка, когда тот проходил мимо.

Так он прошел и осмотрел все стойла, одно за другим, пока не добрался до последнего – и именно здесь обнаружил Харви. Тот висел на потолочной балке, и шею его перехватывала петля.

* * *

Саре следовало бы ожидать, что мать в это время дня принимает гостей, но она никак не предполагала застать такую картину, с которой столкнулась. Горничная ничуть не удивилась, увидев ее в такое время дня, и без лишних слов провела в столовую. И когда Сара увидела, кто там находится, то поняла: горничная просто решила, что она – одна из приглашенных на изысканную чайную церемонию, организованную ее матерью.

Дамы, сидевшие за огромным столом, представляли самые старинные фамилии Нью-Йорка. Все они знали Сару, когда та была еще младенцем. Это оказалось скверно само по себе, а в довершение ко всему здесь находилась миссис Астор – миссис Уильям Бэк– хаус Астор, глава клана Асторов, обычно именуемая «та самая миссис Астор», чтобы отличить ее от других, менее значительных представительниц этого семейства, всех прочих миссис Астор.

Все инстинкты твердили Саре: «Немедленно беги отсюда!» Но было уже поздно. Она угодила в самую настоящую ловушку и теперь уже не могла исчезнуть, не обидев и не огорчив мать.

– Сара, дорогая, какой сюрприз! – воскликнула миссис Деккер, спеша навстречу дочери. Она принимала все меры, чтобы скрыть свое потрясение, но преуспела лишь отчасти.

– Сара, это вы? – воскликнула миссис Астор. – Как я рада вас видеть! Элизабет не сказала, что вы тоже приедете.

– Она не знала, – ответила Сара, улыбаясь настолько мило, насколько могла себя заставить, но скрипя при этом зубами от злости и раздражения. Ей нужно поговорить с матерью наедине, а не проводить часы в бессмысленных разговорах с этими знатными леди, чьи интересы ограничивались погодой и причудами соседей.

Но миссис Деккер уже подошла к Саре и уставилась на нее обеспокоенным взглядом, явно чувствуя скверное настроение дочери.

– Что случилось, дорогая? – спросила она почти шепотом. – Что-то произошло?

– Нет, ничего, – уверила ее Сара так же тихонько. – Мне просто нужен твой совет.

В любящих глазах матери мелькнули удивление и удовольствие, но она продолжала говорить так же тихо:

– Составишь нам компанию за чаем? Думаю, ты здесь со всеми знакома.

Послав дочери молчаливое извинение – это напомнило Саре, что жизнь ее семьи по-прежнему регулируется жесткими социальными требованиями, – мать перечислила всех присутствующих дам, а горничная тем временем внесла еще один стул и поставила на стол дополнительную чашку из дорогого фарфора с золотым ободком.

«Чай» на самом деле был настоящим пиршеством, устроенным с большой помпой и церемонностью, с подачей лучшего сервиза и столового серебра. Сам напиток разливали из огромного серебряного чайника в изящные белые с золотом чашки. Гостей обносили подносами и блюдами с тонкими кусочками холодного цыпленка, украшенными листьями настурции, с изысканными ломтиками ветчины и кусочками копченого телячьего языка. Хлеб был нарезан тонюсенькими полосочками и уже намазан маслом. По всему столу были расставлены серебряные чаши с консервированными ягодами – клубникой и крыжовником, – а также с апельсиновым желе и медом в сотах. В серебряных корзинках, накрытых кружевными салфетками, лежали ломтики золотистого бисквитного торта и темного фруктового пирога, а еще на одном серебряном подносе красовались чашки дрезденского фарфора, полные сладкого заварного молочного крема, щедро посыпанного толченым мускатным орехом.

Сара умудрилась попробовать все блюда, когда ими обносили гостей, но на самом деле вовсе не была голодна. Она просто хотела, чтобы все эти дамы наконец уехали. Она сидела слишком далеко от матери, чтобы обменяться с ней хотя бы парой слов шепотом, сообщить о цели своего визита. Впрочем, миссис Деккер знала, чем озабочена ее дочь в последнее время.

После того как миссис Астор высказалась на предмет нежелательности путешествовать за границу так рано нынешней весной – в Северной Атлантике было отмечено появление необычайно большого количества айсбергов, несмотря на неестественно теплую погоду, – миссис Деккер заговорила о предмете, гораздо более близком Саре.

– Какая все-таки трагедия случилась с младшей дочерью ван Даммов, – заметила она с завидной небрежностью.

– Вот уж да, – согласилась с ней одна из дам. – Я слышала, Франсиска от горя впала в полную прострацию.

– Она впала в прострацию уже лет десять назад, а в последнее время просто лежит пластом, – заметила миссис Астор. – Как я полагаю, любая девушка тут же испустила бы дух, если б родители вздумали выдать ее замуж за Сильвестра Мэттингли.