Убийство на поле для гольфа

Франсуаза пожала плечами.

– Она ведь всегда уж такая вежливая, такая обходительная… Говорят, она ничего и не подозревает. И все-таки сердце-то, оно ведь все чувствует, как вы думаете, мосье? День ото дня мадам все худеет да бледнеет у меня на глазах. Теперь уж она совсем не та, что месяц назад, когда они приехали сюда. Мосье тоже очень изменился. Точно его что-то мучило. И нервный стал – вот-вот сорвется. А чему тут удивляться – такие странные отношения… Ни выдержки, ни благоразумия. Одно слово – style anglais![28]

Я от возмущения аж подпрыгнул на стуле, но следователь как ни в чем не бывало продолжал допрос, не удостоив внимания выпад Франсуазы.

– Так вы говорите, мосье Рено сам проводил мадам Добрэй? Значит, она ушла?

– Да, мосье. Я слышала, как они вышли из кабинета и подошли к парадной двери. Мосье пожелал ей доброй ночи и запер дверь.

– В котором часу это было?

– Минут двадцать пять одиннадцатого, мосье.

– А когда мосье Рено пошел спать, вы не знаете?

– Минут через десять после нас. Эта лестница такая скрипучая, всегда слышно, когда кто-нибудь поднимается или спускается.

– Что же было потом? Ночью вы ничего не слышали?

– Совсем ничего, мосье.

– Кто из прислуги раньше всех спустился вниз утром?

– Я, мосье. И сразу увидела распахнутую дверь.

– А окна, они все были закрыты?

– Да, мосье. Все было в порядке, ничего подозрительного.

– Хорошо, Франсуаза, можете идти.

Старуха зашаркала к дверям. На пороге она обернулась.

– Скажу вам одну вещь, мосье. Эта мадам Добрэй скверная женщина! Да-да, мы, женщины, лучше знаем друг друга. Это недостойная особа, попомните мои слова.

Покачивая головой с важным видом, Франсуаза удалилась.

– Леони Улар, – вызвал следователь.

Леони появилась на пороге, заливаясь слезами, чуть ли не в истерике. Но мосье Отэ оказался на высоте и весьма ловко справился с рыдающей девицей. Она только и твердила о том, как увидела связанную мадам с кляпом во рту, но зато уж живописала эту сцену с истинным драматизмом. Ночью же она, как и Франсуаза, ничего не слышала.

Потом пришла очередь ее сестры Дениз, которая подтвердила, что хозяин, мосье Рено, разительно изменился в последнее время.

– С каждым днем он становился все угрюмее, потерял аппетит. Всегда был в дурном настроении.

У Дениз была своя версия преступления:

– Тут и думать нечего, с ним расправилась мафия! Эти двое в масках, кто они, как вы думаете? Ужас что творится в мире!

– Возможно, вы и правы, – невозмутимо заметил следователь. – А теперь скажите мне, милочка, это вы вчера открывали дверь мадам Добрэй?

– Не вчера, мосье, а позавчера.

– А как же Франсуаза сказала, что мадам Добрэй была здесь вчера?

– Нет, мосье. Действительно, вчера мосье Рено посетила дама, но это была вовсе не мадам Добрэй.

Удивленный следователь выспрашивал и так и этак, но Дениз твердо стояла на своем. Она прекрасно знает мадам Добрэй. Та дама, что приходила вчера, правда, тоже брюнетка, но ниже ростом и гораздо моложе. Переубедить девушку было невозможно.

– Вам раньше приходилось видеть эту даму?

– Нет, мосье, – сказала она и добавила неуверенно: – И еще, мне кажется, она англичанка.

– Англичанка?

– Да, мосье. Она спросила мосье Рено на очень хорошем французском, но акцент… пусть самый легкий, всегда выдает иностранцев. К тому же, когда они выходили из кабинета, они говорили по-английски.

– И вы слышали, о чем они говорили? Я хочу сказать, вы поняли что-нибудь?

– О, я хорошо говорю по-английски, – с гордостью ответила Дениз. – Правда, эта дама говорила слишком быстро, и я не ухватила смысла, но последние слова мосье Рено, которые он сказал, открывая дверь, я поняла.

Девушка помолчала, потом старательно, с трудом выговаривая слова, произнесла по-английски:

– Да-а… да-а… но, рати боога, идите сечас!

– Да, да, но, ради бога, сейчас уходите! – повторил следователь.

Он отпустил Дениз и, поразмыслив немного, снова вызвал Франсуазу. Он спросил ее, не могла ли она ошибиться, точно ли мадам Добрэй приходила вчера. И тут Франсуаза выказала удивительное упрямство. Вот именно что мадам Добрэй была здесь вчера. И сомневаться тут нечего, конечно, это была она. А Дениз просто-напросто выставляется тут перед вами, voilà tout![29] И про иностранную даму она все сама сочинила. Хочет показать, что тоже не лыком шита – английский знает! Наверное, мосье и вообще ничего не говорил по-английски, а если и говорил, это ничего не доказывает, ведь мадам Добрэй отлично болтает по-английски, а с мосье и мадам Рено она только по-английски и разговаривает.

– А мосье Жак, сын мосье Рено, – он здесь часто бывает – так он вообще еле-еле говорит по-французски.

Следователь не стал спорить с Франсуазой, он только поинтересовался шофером и узнал, что как раз вчера мосье Рено отпустил Мастерса. Вероятно, ему не понадобится автомобиль, сказал мосье, и шофер может взять отпуск.

Тут я заметил, что Пуаро недоуменно нахмурился – лоб его над переносицей прорезала глубокая морщина.

– В чем дело? – прошептал я.

Он нетерпеливо тряхнул головой.