Убийство на Потомаке

— Во многих советах существует баланс сил, — улыбнулся Фарли в ответ. — Никто из членов не диктует свою политику и не навязывает волю в принятии решения. В некоторых же советах наличествует доминирующая сила. В большой степени это относится к Венделю. Поймите меня правильно. Он не только сильный руководитель, но, по сути дела, именно ему принадлежит заслуга в создании денежных фондов музея. В его руках не только источники получения значительных средств, он всегда стремится ими распоряжаться. Помню, он объявил как-то о создании отдельного фонда. Я высказался против. И другие тоже. Но он отмел наши возражения. Не помню точно приведенные им аргументы, но вы ведь знаете, он очень хорошо умеет убеждать. С тех пор как Тирни стал председателем, наши доходы увеличились вдвое. И что нам было спорить из-за фонда, на счету которого каких-то несколько тысяч долларов?

— Почему несколько тысяч? Хейзл сказала, исчезло почти двести тысяч.

— Все верно. Но при создании фонда, размер его был невелик. Крупные суммы переводились на счет позднее. Я даже не имел представления, что фонд настолько вырос, узнал об этом, когда все произошло. Считаю себя также ответственным.

— Очень сожалею, — проговорила Анабела, — это все, что я могу сказать, но от моих слов мало толку. Если я буду нужна, обязательно звоните.

— Конечно, Анабела. И, как выразился Сэм, мы не должны распространяться на эту тему.

— Понимаю.

Но она не обещала молчать.

19 Вечером того же дня

С виду многим могло показаться, что Дарси Айкенберг и Ник Пенна — счастливая супружеская пара. И действительно когда-то так и было. Теперь по меньшей мере раз в месяц они встречались за обедом и иногда проводили вместе уик-энды. Социологи назвали бы их случай современным цивилизованным разводом. А кое-кто мог сказать, что это чисто любовная связь. Они же считали такие отношения естественными.

В тот вечер они должны были ужинать в греческом ресторане «Миконос» на К-стрит в северо-западной части города. Обычно Дарси встречалась с Ником в той же одежде, в какой была на службе. Но на этот раз она ушла пораньше и забежала домой, чтобы переодеться в брюки из жатой ткани персикового цвета, малиновую блузку и белый с желтовато-серым оттенком жилет. На Нике был элегантный серый костюм и рубашка с белым воротничком в еле заметную зелено-красную полоску. Рубашки такого фасона нравились Дарси больше всего, и она много их ему накупила.

— Как дела на фирме по подсчету разного поголовья? — вежливо осведомилась она.

— Обычный бюрократизм. На нас снова давят, хотят, чтобы мы дали завышенные данные по некоторым территориям и они имели бы возможность перераспределить избирательные округа. Но мы храним преданность нашему делу. — Он тихо рассмеялся. — Мне предложили интересную работу.

— Это прекрасно, Ник. — Она тронула его за руку. — Это повышение по службе?

— Не совсем. Они хотят иметь полную историю Управления, я буду возглавлять исследовательскую работу.

Было заметно, что его сообщение произвело на нее впечатление.

— Звучит внушительно, — сказала Дарси, откидываясь на спинку стула. — Мне не следовало оставлять тебя.

— А ты меня и не оставляла. Мы разошлись каждый в свою сторону. У нас ничья, помнишь?

— Да, помню, — тепло улыбнулась она, снова наклоняясь к нему.

— Ты знаешь, Дарси, а у нашей службы занимательная история. Первый раз перепись проводилась в тысяча семьсот девяностом году. Но история переписи значительно старше. Эта процедура уходит корнями в далекое прошлое, она прослеживается до три тысячи восьмисотого года до нашей эры, во время Вавилона. Перепись использовали, чтобы определить, кто должен платить налоги. — Он умолк, улыбнулся и продолжал: — Но все эти картины меркнут на фоне яркой жизни следователя по уголовным делам. Как обстоят дела в полицейском управлении?

— Безумно занята. Боялась, что придется отменить нашу встречу, но потом вспомнила, что мы уже три недели не ужинали вместе. Как твои любовные дела, Ник? Встречаешься с кем-нибудь?

— Конечно, но ничего серьезного, а ты?

— Да все радости холостяцкой жизни в столице, десять женщин на одного мужчину.

— Ты забываешь, что разговариваешь с крупной фигурой из Управления переписей. Твоя статистика неверна.

— Тогда девять к одному, а я не в счет.

— Кто же счастливец на этой неделе? — многозначительно рассмеялся Ник.

— Так уж выходит, что у меня в последнее время никого нет, но на днях я встречалась с обаятельным джентльменом.

— Он полицейский?

— Адвокат, а еще профессор.

— Маккензи Смит, — выпалил Ник.

— Сплетники в этом городе не дремлют. — Ее глаза широко раскрылись в притворном удивлении.

— Ладно, Дарси, перестань. Адвокат и профессор, ты не переставала говорить о нем, когда он преподавал у вас в университете.

— Вот значит как, — заметила она, он промолчал. — Мое увлечение было настолько заметно?

— Да просто все на виду.

— Он хороший преподаватель. — В ее улыбке чувствовалась недоговоренность.