Убийство на ранчо

Возвращение далось Вулфу тяжелее, поскольку пришлось спускаться, а в двух местах склон был крутоват. Однако Вулф вышел из положения с честью. Машина стояла у дома. Я зашел, сбросил рюкзак, разыскал в ящике стола в комнате Вулфа обрывок бумаги с телефонным номером, нашел на террасе у ручья Лили, сказал ей, что у нас дела в Лейм-Хорсе, и спросил, можно ли воспользоваться машиной. Лили разрешила и поинтересовалась, вернемся ли мы к ужину. Я сказал, что да, присовокупив, что мы едем только для того, чтобы позвонить, а кому и зачем – расскажу позже. Выйдя из коттеджа, я обнаружил, что Вулф уже успел забраться в машину – довольно бесцеремонная выходка для гостя – и устроился на переднем сиденье, что меня удивило. В нашем «хероне», когда я за рулем, он неизменно устраивается сзади, где для него сделан специальный ремень, за который он может схватиться, если машина вдруг заупрямится, попытается залезть на бордюр или толкнуть другую машину, вызвавшую у нее неприязнь. Я сел за руль, и мы покатили. Когда мы выезжали на дорогу в самом конце проулка, из-за кочки выскочил зверек и стремглав понесся к кустам.

– Местный заяц? – поинтересовался Вулф.

– Это зависит от того, можно ли лугового кролика назвать зайцем, – ответил я. – Пожалуй, я специально проверю это ради вас. Но они не столь вкусны. – Я лихо объехал обломок скалы. – Человека, телефоном которого мы попытаемся воспользоваться, зовут Вудро Степанян. Как я уже говорил, он один из немногих, кто верит в невиновность Харви.

– Дом культуры. Года три назад ты пожаловался мне, что мистер Степанян пытался заставить тебя прочесть эссе Фрэнсиса Бэкона.

– О, я вижу, вы прихватили вашу память с собой! – восхитился я. – Это может нам пригодиться. – Я притормозил, съезжая в каньон. – Кстати, Степанян захочет поздороваться с вами за руку. И вообще, так здесь принято, поэтому не усугубляйте наши трудности, демонстрируя свои нелепые повадки.

– Я отвергаю все формальности, при которых нужно входить в физический контакт с кем-либо.

– Угу, знаю. Но после всех тягот, что выпали на вашу долю со вчерашнего утра, это уже сущие пустяки.

Вулф поджал губы и повернул голову, чтобы поглядеть на разбегающихся по норам сусликов.

Лейм-Хорс в будний день в четыре часа выгодно отличается от Нью-Йорка в одном отношении: в нем есть куда поставить машину. Хотя субботними вечерами подобные сложности встречаются даже в Лейм-Хорсе. Мы остановились прямо перед входом в Дом культуры. Вулф с минуту озирался по сторонам и лишь потом проследовал за мной. Мы прошли к столу у стены, за которым четверо игроков играли в «скрэбл». Если быть точным, то игрок был один – Вуди, но на столе стояли четыре таблички с именами: Уильям Шекспир, Джон Мильтон, Ральф Уолдо Эмерсон и Вудро Степанян. Мне уже не раз доводилось видеть это представление с участием различных игроков, за исключением, конечно, самого Вуди. Завидев нас, он встал, я представил их с Вулфом друг другу, и Вулф, как истый джентльмен, пожал протянутую ему руку. Должен признать, что, вынужденный пожимать руку, делает он это умеючи.

– Весьма польщен, – улыбнулся Вуди. – Склоняю голову перед вами. Вы играете в «скрэбл»?

Вулф помотал головой:

– Я не играю ни в какие игры. Я люблю использовать слова, а не забавляться с ними.

– Мы хотим попросить вас об одолжении, – сказал я, обращаясь к Вуди. – Нам нужно позвонить по очень важному делу, а шериф, возможно, велел прослушивать телефон мисс Роуэн. Кстати, она вам кланяется. Можем мы воспользоваться вашим телефоном?

Вуди сказал, что да, конечно, перевел взгляд на игровое поле, пробормотал: «Ход Мильтона», подошел к зашторенной двери и пригласил нас заходить.

Вулф протопал к столу, на котором стоял телефонный аппарат, и сел в кресло, вполне подходящих размеров для Вудро Степаняна, но совершенно не приспособленное для самого Вулфа. Я сказал, чтобы он вызвал телефонистку и дал ей нужный номер. Вулф скорчил гримасу, но трубку тем не менее снял.

Поскольку параллельного аппарата в комнате не было, могу изложить лишь то, что слышал. Сообщив кому-то свое имя, Вулф попросил соединить его с мистером Вейлом, а пару минут спустя заговорил:

– Да, слушаю… Нет, я не в Тимбербурге, я остановился в доме владелицы ранчо, управляющим которого был мистер Греве… Да, мисс Лили Роуэн. Я решил, что должен побеседовать с мистером Джессапом, и хочу знать, поговорили ли с ним вы… Нет, я прекрасно понимаю, что нужно соблюдать осторожность… Нет, и он не знает, где я… Да, конечно, я очень вам признателен, и мистер Макфарланд также будет весьма благодарен. – Повесив трубку, он повернулся ко мне. – Свяжись с мистером Джессапом. – Потом нахмурился и добавил: – Пожалуйста.

Представляете, как трудно быть со мной на равных? Поскольку я четырежды звонил в офис окружного прокурора в Тимбербурге, пытаясь добиться встречи, лезть в записную книжку за номером телефона мне было ни к чему. Я дотянулся до аппарата, снял трубку, сообщил ответившей мне девушке, что Ниро Вулф желает переговорить с мистером Джессапом, и несколько секунд спустя услышал его голос:

– Мистер Вулф?