Убийство на родео

Предупредив Лили, что я вернусь к началу представления, а также о том, что я намерен получить выигранное в споре чучело, я вернулся в гостиную.

Кэл и Вулф обменивались отзывами о супе. Я сказал Кэлу, что подумаю над его проблемой и дам ему знать, пошел в прихожую за шляпой и тростью Вулфа и спустился следом за ним вниз на один лестничный марш, где вызвал лифт. Мы прошла два квартала к месту, где я оставил «герон-седан», стоимость которого оплатил Вулф, но выбирал — я. Такси, конечно, было бы проще, но он ненавидит все, что имеет колеса. Ехать в чужом средстве перевозки с незнакомым шофером — это безрассудно и рискованно. Если же за рулем сижу я и машина выбрана мною, то это только неблагоразумно.

Остановившись на красный свет на Парк-авеню, я оглянулся и сказал:

— Я возьму машину с собой, потому что она может мне понадобиться. Возможно, я выполню поручение одного из ковбоев. Если так, то я, вероятно, не вернусь домой к обеду.

— Что-нибудь профессиональное?

— Нет, личное.

Он хмыкнул.

— Как и было условлено — весь день твой. Если поручение личное, то оно меня не касается. Но зная тебя так хорошо, как знаю я, верю в его безобидность.

— Я тоже.

Свет переключился, и я нажал на педаль.

Глава 2

Когда я вернулся на прежнюю стоянку на Шестьдесят третьей-стрит, было без десяти четыре.

Припарковав машину, я пересек Парк-авеню и остановился поглазеть. В поле моего зрения находилось трое ковбоев на лошадях — важных участников необычного состязания — и пятеро полицейских. Один из полицейских пререкался с шофером машины, который хотел завернуть за угол, двое стояли у обочины и болтали, а еще двое сдерживали нескольких пешеходов, желающих подойти поближе к ковбоям. С ковбоями беседовал человек без лошади и без ковбойского костюма.

Когда я двинулся дальше, полицейский — один из тех, что стояли у обочины, преградил мне путь и спросил:

— Вы живете в этом квартале, сэр?

Я ответил, что не живу, но иду на вечер к Лили Роуэн, и он меня пропустил. Полиция любит удовлетворять умеренные требования жителей, особенно если эти требования исходят от женщины, чей отец в течение тридцати лет был руководителем окружного отделения «Таммани» — организации демократической партии Нью-Йорка.

На другой стороне улицы припаркованных машин не было — их убрали. Но в двадцати шагах от входа в здание стоял грузовик с кинокамерами, а дальше — на Мэдисон-авеню — еще один.

Когда я уходил с Вулфом, у Лили Роуэн было девять гостей, сейчас же собралось человек двадцать, а то и больше. Трое из вновьприбывших были ковбоями, так что вместе с Кэлом Бэрроу, Харви Гривом и Мэлом Фоксом их стало шестеро. Остальные были просто горожанами. Все гости находились на террасе и стояли у перил — половина на одном конце, половина на другом, оставив посредине свободными около тридцати футов.

Ковбои в своих огромных шляпах и с лассо в руках выстроились по прямой линии лицом к худощавому человеку в коричневом костюме. Рядом с тем стоял Роджер Даннинг.

Я прислушался к словам худощавого.

— …будет происходить. Я судья, и будет так, как я скажу. Я повторяю, что Грив совершенно не практиковался, то же относится к Бэрроу и Фоксу, так что вы все в равных условиях. Мне дала слово мисс Роуэн, и я не думаю, что вы хотите назвать ее лгуньей. Итак, я даю команду, но вы не двигаетесь, пока я не называю ваше имя. Запомните главное: если вы падаете с лошади, то это всего лишь четыре фута, здесь же до земли сто футов, и вы уже не встанете и так просто не пойдете. И еще: никаких хулиганских выходок. Пешеходам не полагается находиться на этой стороне улицы с четырех до пяти, но если кто-то случайно выйдет из дома, а один из вас набросит на него петлю, то этой ночью он уже не будет спать в отеле. Мы здесь для того, чтобы устроить забаву, а не для того, чтобы забавляться самим.

Он взглянул на часы:

— Пора начинать, Фокс.

— Я хочу что-то сказать, — вмешался Роджер Даннинг.

— Прости, Роджер, времени кет. Мы обещали начать вовремя. Фокс, приготовься. Остальные разойдитесь.

Он подошел к левому краю перил, взял со стула зеленый флаг и поднял его на древке.

Мэл Фокс вышел на середину расчищенного пространства, широко расставил ноги и начал пробовать лассо. Остальные разошлись, кто направо, кто налево, и пристроились в линиях зрителей.

Я нашел себе место между Лаурой Джей и Анной Кассадо. Наклонившись вперед, я глянул вниз. Трое ковбоев на лошадях и человек, который разговаривал с ними, когда я был на улице, теперь сгрудились на тротуаре на полпути к Парк-авеню.

Судья вытянул руку с зеленым флагом и резко опустил ее. Человек, стоящий внизу с ковбоями, что-то произнес. Одна из лошадей выскочила и направилась со своим всадником к середине проезда между тротуарами с нашей стороны и припаркованными машинами — с другой.