Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив (сборник)

Он шагнул к окну и остановился. Роджер Уинтон посмотрел на профиль, четко выделявшийся даже на фоне тусклого зимнего света. Подобное гармонично сочетается с подобным, подумал он с неприязнью. Лед естественно смотрится рядом со снегом.

Джереми Рейнер оставил большинство своих многочисленных руководящих постов. Считалось, что необходимые для жизни средства он черпает из заработанного состояния. Вместе с финансовым благополучием джентльмен приобрел славу жесткого, безжалостного бизнесмена, и одна из причин его репутации в эту минуту явственно проступила в орлином абрисе носа и тонкой линии губ, плотно сжатых над тяжелой челюстью.

«Холодный, не подвластный чувствам человек» – так говорили о Джереми Рейнере. И он действительно не поддавался чувствам, но лишь до тех пор, пока дело не касалось Дени. В нежной преданности подопечной ему не мог отказать даже глубоко обиженный Роджер Уинтон. Вся отпущенная этому человеку сердечность сконцентрировалась на мисс Арден. Любовь к ней не вызывала сомнений. Более того, грубо сколоченный мир одинокого мужчины вращался вокруг воспитанницы.

Вот в чем крылась причина вражды, подумал Уинтон. Джереми Рейнер просто не мог смириться с мыслью о расставании со своей дорогой девочкой. Мечтал навсегда запереть сокровище в собственном сердце и отказывался думать о возможной потере.

Серый человек. Таким был Джереми Рейнер. Серые волосы. Серые брови, тяжело нависавшие над серыми глазами. Серые, жесткие, коротко подстриженные усы и серая неприступная душа.

Черт возьми! Кто дал ему право распоряжаться жизнью другого человека? Почему он считает возможным что-то приказывать Дени?

Внезапно Уинтон ощутил острую, удивившую его самого вспышку гнева. Захотелось вцепиться в широкие плечи, круто развернуть серую статую и бросить вызов в ледяное лицо. Крикнуть, что Дени принадлежит ему, что он все равно женится на ней, а Рейнер может катиться ко всем чертям!

Джереми отошел от окна. Иллюзия серости пропала, а вместе с ней исчезла и ярость.

– Мне показалось, что недавно подъехала машина, – небрежно произнес мистер Рейнер. – Никто не появился, Дени?

– По-моему, нет, – ответила она. – Наверное, это была машина Роджера. Разве сегодня кого-нибудь ждут? Ник сказал, что сбор назначен на завтра.

– Слышал, что профессор Лорринг может приехать сегодня, – уточнил Джереми, – хотя остальные действительно явятся только завтра. А Деламер, разумеется, на день опоздает. Обычно он оттягивает приезд до самого сочельника. Наверное, хочет доказать, что политики работают до последней минуты.

– А второй новый гость? – произнесла Дени. – Помимо профессора Лорринга? Как Ник его назвал, Роджер?

– Тремейн, – подсказал Уинтон. – Мордекай Тремейн.

– Кто такой этот Мордекай Тремейн? – удивился Рейнер.

– Я разочарована, – призналась Дени. – Надеялась, что ты его знаешь и расскажешь нам, кто он такой.

– Понятия не имею, – пожал плечами Рейнер. – Видимо, Бенедикт пригласил его для ровного счета.

Роджер Уинтон стоял нахмурившись и о чем-то напряженно размышляя.

– А знаешь, Дени, – наконец медленно проговорил он, – я слышал об этом человеке. Пытаюсь вспомнить с той самой минуты, как Блейз назвал имя. – Он нахмурился и вдруг воскликнул: – Знаю, где встречал это имя! В газетах! Мордекай Тремейн – детектив-любитель!

Раздался громкий, резкий щелчок. Джереми Рейнер только что взял сигарету из стоявшей на столе серебряной шкатулки и неосторожно захлопнул крышку.

– Серьезно? – уточнил он.

– Прошлым летом этот джентльмен работал вместе с полицией в Сассексе, – пояснил Уинтон. – Газеты надрывались от восторга.

– Звучит интригующе, – отозвалась Дени. – И что же он расследовал?

– Убийство, – ответил Уинтон.

Говоря это, он обратил внимание на одно странное обстоятельство. Джереми Рейнер пытался закурить и делал это очень долго, потому что руки его дрожали.

Глава 2

Все решило любопытство. Мордекай Тремейн чувствовал, что если откажется от приглашения, то Рождество пойдет насмарку, поскольку каждую минуту будет возникать один и тот же вопрос: что бы произошло, если бы он поехал в Шербрум, и с какой стати Бенедикт Грейм пригласил его?

Нет, Мордекай Тремейн мало знал мистера Грейма. Напротив, знакомство оставалось до такой степени призрачным, что короткая любезная записка с вопросом, не согласится ли уважаемый мистер Тремейн провести несколько рождественских дней в Шербрум-Хаусе, удивила его. Пока Мордекай Тремейн снова и снова читал за завтраком несколько рукописных строчек, тосты остыли.

Приглашение составил и прислал Николас Блейз – доверенный секретарь и компаньон мистера Грейма. Он же написал постскриптум. Аккуратным изящным почерком Блейз добавил от себя: