Убийство на скорую руку

Но – во всяком случае, для отца Брауна – в воспоминании и толковании этих последних учтивых жестов между недавними противниками осталось нечто важное и недосказанное. Ведь ранним утром на следующий день, когда он вышел на службу в местном приходе, то увидел длинное помещение салуна с причудливыми азиатскими украшениями, залитое мертвенным бледным светом разгорающегося дня, в котором отчетливо проступала каждая мелочь, и одной из таких подробностей было мертвое тело Джона Рэггли, скрюченное в углу комнаты, в сердце которого торчал кривой кинжал с тяжелой рукояткой.

Отец Браун очень тихо поднялся наверх и позвал инспектора. Они вдвоем встали над трупом в доме, где никто еще не проснулся.

– Нам не следует делать очевидных предположений или избегать их, – сказал Гринвуд, наконец нарушив молчание. – Но стоит вспомнить то, о чем я вам говорил вчера вечером. Кстати, довольно странно, что эти слова прозвучали именно вчера вечером.

– Понимаю, – кивнул священник, глядевший перед собой немигающим совиным взглядом.

– Я сказал, что убийства, которые невозможно предотвратить, совершают люди с фанатичными убеждениями. Вероятно, этот смуглый тип думает, что если его повесят, то он отправится прямо в рай за то, что он защитил честь Пророка.

– Разумеется, это так, – сказал отец Браун. – Со стороны нашего приятеля-мусульманина, так сказать, было бы вполне разумно зарезать Рэггли. В то же время мы не знаем никого, кто мог бы иметь разумную причину для убийства. Но… но я подумал…

Его лицо вдруг снова стало непроницаемым, и слова замерли на губах.

– В чем дело? – спросил инспектор.

– Я знаю, это звучит странно, – отозвался отец Браун далеким голосом, – но я подумал, что в определенном смысле не имеет значения, кто воткнул в него нож.

– Это что, новая мораль или старая добрая казуистика? – поинтересовался его друг. – Что, иезуиты действительно увлекаются убийствами?

– Я не говорил, что не имеет значения, кто его убил, – сказал отец Браун. – Конечно, человек, который всадил в него нож, вполне может быть тем человеком, который убил его. Но он может быть и совсем другим человеком. Так или иначе, это было сделано совсем в другое время. Полагаю, вы будете обследовать рукоять кинжала на отпечатки пальцев, но не придавайте им большого значения. Я могу придумать несколько причин, которые могли бы побудить других людей воткнуть нож в бедного старика – не слишком поучительных, но все же не имеющих ничего общего с убийством. Вам придется воткнуть в него еще несколько ножей, прежде чем вы приблизитесь к истине.

– Вы хотите сказать… – начал инспектор, напряженно глядевший на него.

– Я говорю о вскрытии для определения подлинной причины смерти, – ответил священник.

– Полагаю, вы правы – во всяком случае, насчет кинжала, – сказал инспектор. – Мы подождем врача, но я совершенно уверен, что он подтвердит ваши слова. Здесь совсем мало крови. Нож воткнули в труп, остывший несколько часов назад. Но почему?

– Наверное, для того, чтобы взвалить вину на мусульманина, – ответил отец Браун. – Готов признать, это мерзко, но все-таки это не убийство. По-моему, здесь есть люди, которые стараются хранить секреты, но не обязательно являются убийцами.

– Об этом я еще не думал, – произнес Гринвуд. – А почему вы так решили?

– Вчера, когда мы вошли в эту ужасную комнату, я сказал, что здесь было бы легко совершить убийство. Вы решили, что я имел в виду это дурацкое оружие, но я думал совсем о другом.

В течение следующих нескольких часов инспектор со своим другом провел самое тщательное дознание обо всех, кто входил в гостиницу и выходил на улицу за последние сутки. Они выяснили, как распределяли напитки, чьи бокалы были вымыты или остались немытыми, и навели подробные справки обо всех, кто мог бы оказаться причастным к делу. Могло сложиться впечатление, что отравили тридцать человек, а не одного.