Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века

– Я пошел в отделение полиции на платформе, чтобы получить свою зарплату. Но мистера Ходженса, который за это отвечает, там не оказалось, и сержант Коллинз сказал, чтобы я пришел на следующий день. Тогда я вернулся в зал и встретил трех клерков…

– Подождите, – сказал суперинтендант. – Кого именно?

– Мистера Джолли, мистера Грина и мистера Маги.

– Вы видели носильщика, мистера Макколи?

– Нет, его там не было. Я собирал деньги на приют для сирот и пытался уговорить клерков сделать взнос. Мы немного поговорили в билетном зале, а потом вышли через багажное отделение.

– И куда вы пошли дальше?

– По Доминик-стрит в сторону отеля Данбар. Затем мистер Грин и мистер Маги ушли по Дорсет-стрит, а мы с мистером Джолли продолжили путь по Доминик-стрит. Когда мы дошли до дома герцога Лейнстера, я увидел Фэйра, который зашел в кабак Кигана, чтобы с кем-то встретиться. Я просил Джолли сделать пожертвование, но он отказался. Дойдя до больницы Симпсона, мы расстались, но когда я переходил улицу, мистер Джолли свистнул мне, а когда я обернулся, все же дал шесть пенсов для сирот. Я пошел домой, встретился с сестрой, которая работает в Королевском театре, и она дала мне билет в театр.

– На представление в тот вечер?

– Да. Это был билет на двоих, так что я попил чаю и пошел к Джолли. Поскольку он дал мне шесть пенсов, я решил пригласить его на спектакль. Но его не было дома.

– Сколько тогда было времени?

– Думаю, около половины шестого. Потом я пошел к другому другу и повел в театр его.

– Когда вы расстались с Джолли, он сказал, куда направляется?

– Нет, у него в руках был его дорожный плед, но он не сообщил мне о своих планах.

Дорожный плед был модным аксессуаром в 1850-х годах, который изначально рекламировался как решение проблемы зябнущих ног в неотапливаемых железнодорожных вагонах. Это показалось странной деталью, но, возможно, Джолли просто собирался поймать омнибус. Суперинтендант решил, что они отклонились от темы.

– Уильям, вернемся на минутку к кабинету кассира. С тех пор как была установлена деревянная стойка, большинство посетителей остаются за ней, верно?

– Да, сэр.

– Но были ли какие-то люди, возможно, сотрудники железной дороги, которым разрешалось проходить в вашу часть?

– Да, мистер Литтл принимал мистера Рассела по разным делам. Мистер Браун из управления канала приходил, чтобы расписаться в книге. Пару раз я видел там мистера Кэбри. Мистер Форбс, управляющий транспортного отдела, был там, наверное, раза три.

– И, конечно, миссис Ганнинг и Кэтрин Кэмпбелл также допускались для уборки. А мистер Ганнинг когда-нибудь заходил в офис?

– Нет, его я там ни разу не видел.

Это было все, что они смогли вытянуть из Уильяма Чемберлена. Скорбь молодого человека выглядела вполне искренней, однако мистер Кеммис пока не был готов окончательно исключить его из списка подозреваемых. Когда они с суперинтендантом шли по понтонному мосту через канал, королевский адвокат вспомнил кое-что из того, что сказал им ранее секретарь компании.

– Мистер Бозир, кажется, очень плохого мнения о Чемберлене, хотя лично я не вижу в нем ничего непорядочного.

– До нас дошли слухи, что у него была любовница, актриса по имени миссис Бедфорд. Насколько удалось выяснить, это не так…

– Действительно! – с улыбкой сказал мистер Кеммис. – Достаточно на него посмотреть.

– На самом деле, один из наших офицеров, сержант Берган, живет напротив него на Джервис-стрит и дал ему хорошую характеристику. Но впоследствии он рассказал, что однажды видел Чемберлена, обнимавшим миссис Бедфорд.

– Мне сказали, что мальчик признался, что у него был дядя, человек с дурной репутацией, который был хозяином нескольких домов в дублинских трущобах, но он уехал на Мальту и там же умер. Мистер Литтл, похоже, доверял Чемберлену. Несколько человек говорили, что ему очень нравился его новый помощник.

Они добрались до места назначения – Темпл Вью, группы зданий, недавно возведенных на вершине холма Конституции недалеко от станции. За одним из этих домов находился строительный двор – нагромождение кирпичей и бруса, канатов и шкивов, дымоходов, свинцовых труб и столбов для строительных лесов. Здесь же располагался кузнечный горн и наковальня, две большие телеги, а в дальнем конце двора – конюшня, из которой на посетителей без особого интереса смотрели две тягловые лошади.

Таковы были условия жизни Уильяма Тафа, строителя. Как и его лошади, он тогда простаивал: дела шли туго, и, несмотря на кучу материалов у него во дворе, делать было особо нечего. Кредиторов стало больше, чем заказчиков, и ситуация быстро становилась безвыходной. Настолько, что мистер Таф стоял на грани банкротства, хотя – по крайней мере, в тот момент – об этом знал только он сам.

Открыв дверь, строитель провел мистера Кеммиса и детектива в гостиную на первом этаже, где они объяснили цель своего визита. Его не просили давать показания на коронерском суде, однако он, конечно, слышал о нем.

– Мистер Таф, я полагаю, вы видели мистера Литтла в день его смерти?

– Да, я был в его кабинете по делам.

– В котором часу вы туда ходили?