Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века

Несмотря на все старания гробовщика, ужасающие масштабы повреждений тела Джорджа Литтла были слишком очевидны, а их последствия усугублялись девятью днями разложения.

Коронер Генри Дэвис произвел беглый осмотр трупа. Затем в дело вступили два медика: доктор Дженнингс и доктор Баркер, которые неделю назад проводили первое вскрытие трупа. Инспектор Райан передал им из тяжелой матерчатой сумки молоток, найденный двумя днями ранее на дне канала. Доктор Дженнингс держал его рядом с черепом убитого, сравнивая размер и форму ран с головкой молотка. Он кивнул своему коллеге, и тот сделал то же самое. Похоже, они остались довольны результатом, но проверка на этом не завершилась. У Райана в сумке было еще три или четыре молотка, найденных при обыске в поместье Бродстон. Доктора опробовали каждый по очереди. До проведения эксгумации они не были согласны с тем, что молоток из канала мог быть орудием убийства Джорджа Литтла, но теперь они понимали, что это было весьма вероятно.

Оставалось провести заключительный, самый мрачный этап повторного вскрытия. Доктор Дженнингс достал пилу для костей и трепан и с легкостью, которая была обусловлена скорее грубой силой, нежели мастерством, удалил большой участок черепа погибшего. Существовала вероятность того, что этот фрагмент понадобится в качестве доказательства, если дело дойдет до суда, иначе толковый адвокат мог оспорить утверждение врачей о том, что орудием убийства был молоток. О том, чтобы сфотографировать или даже сделать беглый набросок в таких условиях, не могло быть и речи. Ничто в этой ситуации не располагало к промедлению, поэтому уже через несколько минут крышка была возвращена на место, а гроб опущен назад в яму. Священник прочитал краткую молитву, и все отправились в обратный путь, оставив могильщиков за работой.

Через несколько часов мистер Кеммис вернулся на Бродстонский вокзал, в комнату на первом этаже, которую он занял в качестве своей штаб-квартиры. Судя по утренним газетам, убийство в Дублине стало главной новостью даже в Лондоне. Городские адвокаты по уголовным делам были начеку, и некоторые из самых смелых детективов Скотланд-Ярда хвастались, что смогут раскрыть это дело за несколько дней. Мистер Кеммис также позабавился, прочитав, что телеграмма, отправленная Чарльзу Фредерику Филду – «принцу детективов», как его называла газета, – была по ошибке доставлена совершенно не связанному с ним мистеру Филду, который был весьма удивлен, получив приглашение в Ирландию. В конечном счете сообщение попало к настоящему инспектору, который занимался делом на Джерси и, по слухам, готовился к отплытию в Дублин.

Королевский адвокат оторвал глаза от газеты и встретился взглядом с только что вошедшим Августом Гаем. Детектив сообщил ему, что Дублинский замок выделяет дополнительные ресурсы для расследования этого дела, в результате чего на станции находилось больше двадцати детективов и полицейских. Суперинтендант Финнамор, возглавлявший отдел G, вернулся с больничного и также собирался помогать мистеру Гаю. Чтобы вести расследование не мешали посторонние, Дирекцию объявили закрытой для всех, у кого не было в ней дел, а у каждого входа выставили офицеров. Полностью закрывать станцию, как того хотел мистер Кеммис, было нецелесообразно, однако теперь пассажиры могли попасть на платформы только через боковые ворота. У мистера Гая были и другие новости: полиция отправила бритву на экспертизу, но результаты оказались удручающе неоднозначными. Ни на лезвии, ни на ручке не было обнаружено следов крови, а тот факт, что металл не потускнел, позволил предположить, что бритва пролежала в воде всего несколько дней. Самым интересным был факт, что бритва была высочайшего качества, какую и подобает иметь обеспеченному джентльмену.

В течение некоторого времени обсуждались дальнейшие действия. Группа детективов мистера Гая уже побеседовала с большинством сотрудников железной дороги, и наметились несколько лиц, представляющих для полиции особый интерес. По косвенным причинам подозрения суперинтенданта пали главным образом на носильщика Макколи. Он был одним из немногих, кто по нескольку раз в день заходил в кабинет кассира, к тому же он был там поздно вечером в четверг. Мистера Кеммиса тем временем больше интересовали заместитель кладовщика Бернард Ганнинг и его жена Энн. Посетители их подвальной квартиры отмечали, что они жили не по средствам; кроме того, похоже, что молоток, которым был убит мистер Литтл, взяли именно со склада Ганнинга. Высказывались также опасения, что руководитель инженерного отдела, Патрик Моан, был не совсем честен в своих ответах. Таким образом, эти трое стали главными подозреваемыми, и пришла пора королевскому адвокату лично их допросить.