Убийство на Знаменской

Сыщики согласно закивали, а Путилин, убедившись, что его правильно поняли, обстоятельно пересказал свою вчерашнюю встречу с сотрудниками «летучего» отряда филёрского обеспечения. Продемонстрировал эскиз трости, нарисованный Головачём, и кратко подвёл итог:

— Это, конечно, большое везение, что на Знаменке в ту ночь работали филёры, и надо обязательно постараться использовать благоприятное для нас стечение обстоятельств. Полученное описание трости, полагаю, сможет нам очень помочь. Но трость — это позже, сейчас главное — «отработать» сообщение дворника с Литейного. А теперь докладывайте, что раскопали за вчерашний день. Может, чем-то порадуете старика…

Иванов по праву старшего по возрасту, стал отвечать первый:

— Вчера мы с Владиславом пытались проследить путь парочки из второго номера. С этой целью отправились на Николаевский вокзал, обратились за содействием к тамошним жандармам, затем имели беседу с артельным старшиной извозчиков, работающих на площади. Наконец, я отправился в Управление конной железной дороги, где узнал фамилии вагоновожатых и кондукторов тех маршрутов «конки», что пересекали Знаменскую площадь с пяти часов утра до половины шестого. И всё это для того, чтобы узнать сегодня, что интересующая нас парочка спокойно миновала площадь и пешком отправилась по Невскому. В общем, Иван Дмитриевич, вся вторая половина вчерашнего дня улетела коту под хвост.

— Ничего, ничего, ты ведь не был осведомлён о филёрах на площади, правда? — успокоительно проговорил Путилин, похлопав Иванова по рукаву пиджака. — Всё было сделано правильно, этот труд нельзя считать напрасным.

— Да просто времени жалко, Иван Дмитриевич.

— А у тебя, Владислав, какие успехи? — осведомился начальник Сыскной полиции.

— Вместе с Агафоном посетил вокзал и поговорил с артельным старшиной. Затем мы разошлись, я направился во Врачебно-полицейский комитет. Там попытался составить список девиц, соответствующих приметам рыжеволосой спутницы погибшего. На сегодняшний день в Санкт-Петербурге учтены почти пятнадцать тысяч четыреста проституток, из них я при помощи двух работников комитета проверил почти девять тысяч. Выписал немногим меньше трёхсот девиц, которых следует предъявить коридорному и портье. Честно скажу, шансы на опознание представляются мне не очень большими, но…

— …но чем чёрт не шутит, — закончил его мысль Путилин. — Что ж, мне кажется, девицы подождут. В этом деле день-два ничего не решит. Сейчас бегом на Литейный, дом шестьдесят, а потом ко мне с отчётом.

Дом № 60 по Литейному проспекту выглядел весьма внушительно для доходного дома: изысканно декорированный фасад, чугунный узорчатый козырек над парадным подъездом, добротные ворота во внутренний двор. Иванов и Гаевский явились по адресу в сопровождении урядника из ближайшего околотка, предварительно расспросив его о пропавшем Кузнецове. Околоточный мало что смог рассказать, потому как пропавший мужчина в поле зрения полиции прежде не попадал и ни в каких правонарушениях, дебошах или склоках замечен не был. Выправлял раз в три года паспорт, образ жизни имел непредосудительный, внимания к себе не привлекал. Что можно сказать о таком человеке?

Когда полицейские вошли в калитку в воротах, то увидели приоткрытую дверь дворницкой, выходившей прямо под арку. Немолодой бородатый дворник возился с мётлами и совком у порога.

— Ты что ли дворник будешь? — спросил у мужика Иванов.

— Так точно! — увидев, что мужчин в штатском сопровождает урядник, дворник принял во фрунт, с очевидностью выказав тем самым своё солдатское прошлое. — Дворник Коромыслов, Дементий Прохоров. Служу здеся уже седьмой год, — и, подумав немного, добавил, — беспорочно!

— Что же, Дементий Прохорович, стало быть, это ты сообщил о пропаже жильца?

— Так точно-с, я. Но только Кузьма Фёдорович не обычный жилец, он хозяин дома, его владелец. Сам занимал здесь лучшую квартиру. Видели, наверное, «фонарик» на углу? Это и есть его апартамент. В бельэтаже.

— И давно пропал Кузьма Фёдорович?

— Ввечеру шестого августа и пропал. Ушёл с вечера, а днём горничная ихняя ко мне прибегает, говорит, мол, дочка его очень волнуется, плачет, за отца переживает. А я говорю ей — да мало ли… может, загулял человек или загостился. Но на сердце как-то тревожно стало. Ну, а вечером, когда господин квартальный дома обходил, то сказал, что из околотка запрос есть, не пропадал ли кто из жильцов, из приличных, в возрасте. Тут я сразу и сообщил. На всякий случай.

— И что же, ни вчера вечером, ни сегодня утром Кузьма Фёдорович так и не объявился? — продолжал выспрашивать Иванов.

— Никак нет-с.

— А сейчас есть кто в квартире?

— Должно быть, прислуга.