Убийство несолоно хлебавши

– Ну хоть вина со мной выпей, – предложил Ганин, кивая на початую бутылку. – Уж красное-то сухое фигуре никак не повредит.

– Не хочу, – соврала я, решительно отправляя в рот внушительный пучок салата. Сегодня мне предстояло одно очень серьезное дело, но Илье об этом знать было не обязательно. И хотя душу скребущимися кошками царапало чувство вины, сказать ему правду почти гарантировано означало провалить миссию – тревога за меня лишила бы Ганина способности разумно мыслить. И хотя я ненавижу врать, в сложившихся обстоятельствах ложь казалась мне единственным выходом.

Глава шестнадцатая Несостоявшееся знакомство

Случись мне прочесть эту историю в каком-нибудь романе, я, пожалуй, подивилась бы извращенной фантазии автора и непрофессионализму редактора, допустившего подобное к печати. Однако небесный создатель тот еще драматург – создаваемые им сюжеты, удивляющие неправдоподобностью, тем не менее более чем реальны. Вот и Ольгина история, хотя и выглядит как выдумка помощниц Плахова, случилась на самом деле. Я думала об этом всю дорогу к дому Головайского, снова и снова прокручивая в голове кадры той самой злополучной передачи.

Нельзя сказать, будто Плахов совсем не сдержал обещание. Тот выпуск он действительно посвятил Ольге. Другое дело, что Андрюша и не думал знакомить страну с историей ее романа с народным избранником Котовым. Нет! В тот раз Андрей со свойственной ему страстностью отдался событиям давно минувших дней. Выражаясь моим языком, он достал старые, покрытые пылью банки с консервами и, невзирая на истекший срок годности, подал их содержимое к столу, слегка украсив свежим соусом.

Передача, в которой, как я надеялась, Котов получит по заслугам, целиком и полностью была посвящена прошлому Ольшанской.

Скорее всего, увиденное потрясло бы меня куда меньше, не касайся оно Андрея. Но то, как Плахов поступил со своим тезкой, поражало жестокостью, граничащей с бесчеловечностью. Ведущий не мог не понимать, что рано или поздно мальчик посмотрит этот выпуск – в наш век социальных сетей, стирающих границы личной жизни, уберечь ребенка от подобных разоблачений невозможно. Доброжелатели из числа одноклассников или просто «поклонников» нашего кулинарного шоу непременно захотят выразить ему свое «сочувствие», и тогда… Никакая функция родительского контроля не убережет его от знакомства с неприглядной правдой. Последствия этого я не берусь предугадать. Пока нам с Аленой удалось скрыть от него произошедшее, сославшись на внезапно кончившийся в Испании интернет. Однако рано или поздно придется рассказать правду. И хотя я бы предпочла, чтобы это сделал кто-то другой, в душе понимала – это моя миссия, к выполнению которой я, однако, даже не знаю, как подступиться.

По традиции отложив решение этой задачи на завтра, сегодня я решила сделать кое-что другое. Сделать самой, без помощи Ильи. Отправив Ганина под выдуманным предлогом по делам компании на другой конец Москвы, я выиграла для себя немного времени, которого вполне должно было хватить для знакомства с Андрюшиным дедом. И хотя по моим данным Головайский давно превратился в затворника, я надеялась, что смогу его убедить со мной встретиться. Тем более что у меня для старика имелось весьма выгодное предложение, перед которым он, учитывая обстоятельства, вряд ли сможет устоять. Да и к чему бы ему это, учитывая, что одиннадцать лет назад он отказался признать внука своим?

История, рассказанная Плаховым, вполне тянула на «Оскар» в номинации «самый фантастический жизненный сценарий», существуй такая в природе. Хотя, как знать, возможно, какой-то небесный сценарист и получил в итоге награду за нее из рук Господа.

Головайский Артем Андреевич был человеком не бедным. Точнее – богатым. Если уж совсем точно – очень богатым. «Форбс» оценивал его состояние в сотни миллионов долларов, хотя сам старик эту информацию яростно опровергал. Говорят, даже хотел судиться со знаменитым изданием, но потом передумал – то ли решил не привлекать лишний раз к себе внимания, то ли побоялся проиграть процесс. Как бы то ни было, но, подобно многим «соседям» по русскому списку богачей, Головайский очень болезненно относился к любым попыткам оценить его состояние. Ярый последователь учения миллионера Корейко, он лишний раз внимания к себе не привлекал, деньгами особо не светил, жил достойно, как и положено человеку его профессии, достигшему в ней немалых высот, но без граничащего с сумасшествием сибаритства – столь свойственного многим «миллионерам из трущоб». Иными словами, яхтами ни с кем не мерился, самолеты не коллекционировал и огромные дворцы на Рублевке любовницам не покупал.