Убийство онсайт

Виктория только махнула рукой, мол, сама виновата.

— А как тебя выпустили? — обратилась она ко мне, медленно вставая и внимательно рассматривая мое лицо. — Хорхе?

Я не успел ответить, потому что она сама опровергла это предположение:

— Нет, Хорхе не успел бы… Подожди, это кровь? — Она провела по моим волосам и щеке, а мне стало понятно, почему охранники на входе разглядывали меня столь пристально: в условиях индейского вигвама устранить все последствия операции на собаке не удалось.

— Даже не спрашивай, чья это кровь. Ты не захочешь этого знать.

Виктория посмотрела с сомнением:

— Это что, вы сейчас?

Павел резко обернулся, глаза его округлились. Тоже мне, бобруйский гопник. Но так, конечно, дела не делаются.

— Нет, — заверил я. — Это я в другом месте.

Вика нахмурилась, но спросила о другом:

— Надеюсь, мой компьютер ты не прособачил?

Удивительно, как точно иногда можно подобрать слово, даже не будучи в курсе произошедшего. Но компьютер я не только не прособачил, а берег все это время пуще собственного глаза. Бросив в сторону Паши уничтожающий взгляд, я вернул ей ноутбук.

Когда немного улегся кипеш, уехали врачи, Хорхе, который все-таки раздобыл где-то искомые пять тысяч долларов, был развернут с полдороги обратно на Касабланку, я отмылся от собачьей крови, а Вика стала похожа сама на себя, моя тетка задала вопрос, после которого я усомнился, не случилась ли со мной та же беда, что и с индейским старейшиной, который только что побывал у меня на приеме.

— Паш, могу ли я взглянуть на труп девушки? — спросила она.

Само по себе это уже нонсенс. Вика никогда не ходит на место преступления по причине богатого, как она сама говорит, воображения. Тем более что в большинстве случаев эксперту-филологу это вовсе не обязательно, ведь если преступление совершается в тексте, то и ответ обычно находится там же. Виктория четко придерживается принципа, что хорошему филологу вовсе не обязательно выходить из библиотеки, чтобы все прекрасно понимать о нашей жизни. Собственно, именно в этом и заключается наше с ней главное идеологическое расхождение и ее скептический настрой в отношении моего увлечения медициной, а уж тем более ветеринарией. Но, как я уже сказал, в этом деле Виктория не уставала поражать меня немереной прытью телодвижений.

Павел вылез из глубокого кресла, в котором затаился на какое-то время, подошел к входной двери и открыл ее настежь.

— Там… мягко говоря… в общем, зрелище не из приятных, — наконец сформулировал он, повернувшись в нашу сторону.

С улицы медленно вплыло влажное солоноватое, наполненное ароматом цветов дыхание океана. Только сейчас я заметил, что воздух здесь похож на изысканное душистое масло, которое подогревает невидимая лампада. Тем удивительней на контрасте звучал наш разговор о трупе в холодильнике.

— Что там с телом? — деловито поинтересовалась Виктория

— Ну, это ведь океан… Хищные рыбы, акулы, падальщики…

— И труп обезображен? — перебила его Вика.

— Довольно сильно.

— Насколько сильно?

— Я могу попросить фотографии.

— Будь так любезен.

— Можно и съездить, если очень интересно.

— Да, интересно, — продолжала настаивать Виктория, после чего уставилась на Павла с выражением, неуместность которого зашкаливала и заставляла усомниться не только в профессиональных качествах эксперта, но и в его психическом состоянии. Она улыбалась: весело, широко, во все тридцать два отбеленных у арабских стоматологов зуба.

Глава 19 Релокация и другие причины

Как и следовало ожидать, Павел счел поведение Виктории странным.

— Анна пропала сегодня утром, — строго и мрачно проговорил он. — Предположительное время утопления двенадцать-тринадцать часов. У утопленницы длинные светлые волосы, телосложение и комплекция…

Он набрал номер одного из своих адвокатов, который вместе с судмедэкспертом как раз отправился в морг. Некоторое время директор напряженно хмурился, слушая голос в трубке, который говорил по-английски.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Павел, нажимая кнопку «отбой». — Мы можем взглянуть на труп хоть сейчас, но они утверждают, что это труп женщины другой расы. Утопленница — метис. Помесь европеоида и индианки.

— Волосы, конечно, крашеные, это модно у смуглянок во всем мире, — добавила Виктория.

— Да, но у нее пирсинг в брови или где — в ухе? Анну опознал даже ее жених. Не много ли совпадений? Как такое может быть?

— И, тем не менее, это другая женщина, — медленно проговорила Виктория. — Сейчас самое время заявить в полицию и проверить всех гостей этого райского курорта, я уверена, что количество въезжавших в гольф-клуб, отмеченное на пропускном пункте, не совпадет с количеством выехавших. А один из гостей внезапно и поспешно должен был покинуть гольф-клуб сегодня днем еще до землетрясения. Скорее всего, это мужчина. Нет, судя по силе удара и проломленному черепу, это точно мужчина.

— Рикки, вышли, пожалуйста, фотографии утопленницы, — попросил Паша кого-то по-английски.