Убийство по-домашнему

Я был в отчаянии от того, что не могу пойти за ней и проверить, куда она направилась. Этот внешне незначительный факт снова напомнил мне, насколько я бессилен. Я больше чем жертва, я совершенно беззащитен, со сломанной рукой и ногой, жертва, лишенная всяких шансов на побег.

И ко всему прочему, я психически неполноценен. После глубокого раздумья я пришел к убеждению, что именно это обстоятельство самое пугающее. Я знал, что не являюсь Горди Френдом, но одновременно не имел ни малейшего понятия, кто я такой. Я предпринимал нечеловеческие усилия, чтобы как-то связать несколько мечущихся у меня в голове фактов. Ирисы… моряк… пропеллеры и Питер… пес… Питер… Питер… На какое-то мгновение мне показалось, что я вот-вот что-то вспомню, но потом все снова стиралось. У меня уже начала кружиться голова от чрезмерных усилий. Память отказывалась мне помочь. Я не мог ни на что рассчитывать, абсолютно ни на что, кроме собственного ума.

Я мог полагаться полностью и исключительно на себя.

Или, может быть, не только на себя? Мне пришла в голову мысль, что у меня есть два потенциальных союзника. Один — это старая женщина, которая знает, что я не Горди Френд, и будет готова открыто это сказать. Если бы мне только удалось каким-то образом с ней встретиться! Тогда бы я мог наконец узнать, кто я. Конечно, это будет нелегко, потому что семья Френдов, вероятнее всего, постарается держать ее подальше от меня. Но есть и другой союзник, к которому я имею более легкий доступ. Нетти с деснами в красных прожилках. Только надо соблюдать осторожность. Если Френды сориентируются, что мои подозрения нечто большее чем болезненный бред калеки, то я выложу мой единственный козырь… Однако, возможно, осторожно, с помощью Нетти…

Мой мозг, только недавно освобожденный от действия наркотиков, очень быстро устал. Я совершенно обессилел и был не в состоянии разобраться в сложной ситуации. Белый чепчик Нетти кружился у меня в голове, как карусель.

Я заснул еще до того, как вернулась Селена.

Проснулся я — как и предыдущим утром — от того, что солнце ярко светило мне в лицо. Я открыл глаза. Уже в который раз меня поразила роскошь этой комнаты. В соседней кровати спала Селена. Я видел на подушке контуры ее округлой щеки, прикрытой прядью блестящих волос. Она была такой же теплой и соблазнительной на солнце, какой она была холодной и коварной при лунном свете. Мне хотелось, чтобы она в самом деле была моей женой. Мне хотелось притворяться, что все в порядке, поскольку я подсознательно этого желал. Вся старательно обдуманная прошедшей ночью логика моего поведения казалась мне теперь мрачной игрой воображения. Да, верно, если говорить о старой женщине, то тут Селена солгала. Но даже если она солгала, почему я должен слепо верить этой старушке, что я не Горди Френд? А может, она сумасшедшая и Селена старается это скрыть от меня, учитывая мое состояние? Или, может, старушка плохо видит и в туманном свете луны просто-напросто ошиблась? Уже сами бинты могли ввести её в заблуждение.

Каким было бы наслаждением забыть обо всех терзающих меня сомнениях и иметь возможность расслабиться! Как приятно было бы просто быть Гордоном Рентоном Френдом Третьим!

Из кармана пижамы доносился слабый запах лаванды. Он действовал на меня, как холодный душ. Селена солгала. Пока я не сумею объяснить себе причину её лжи, мне следует соблюдать осторожность. И обязательно нужно что-либо предпринять. Я не могу терять ни минуты. Я прекрасно понимал, что в этой войне с Френдами время играет решающую роль.

Дверь открылась: у меня появилась надежда, что это Нетти с завтраком. Однако в комнату вошла Марни. Она была в китайской пижаме, босиком. Блестящие черные волосы были еще растрепаны после сна. Она подошла к кровати и села, скрестив ноги.

— Как ты себя сегодня чувствуешь, Горди? Как твоя амнезия?

Она улыбнулась, глядя на меня чуточку бессовестными огромными карими глазами. Она была так молода, что даже прямо из постели, без грима, выглядела привлекательно. Несмотря на все то, что я уже узнал, мне казалось просто невозможным подозревать её в причастности к заговору. Она улыбалась так обезоруживающе…

Марни бросила взгляд на спящую Селену.

— Ох уж эта Селена! — высокомерно сказала она. — Спит, как корова!

Она потянулась через меня и взяла с ночного столика портсигар, оставленный там вчера Селеной. Закурила, не меняя позы и опираясь на одну руку.

— Ну так как, Горди? — спросила она. — Как прошла первая ночь?

— Без каких-либо особенностей, — сказал я. И хотя это было рискованно, отважился добавить: — Ко мне приходила какая-то старушка. Но кто это мог быть? Может, моя бабушка?

Селена внезапно проснулась, причем так неожиданно, что я начал сомневаться, действительно ли она спала все это время. Она села в кровати и очаровательно нам улыбнулась.

— Привет, Марни! Добрый день, любимый Горди! Ты все еще думаешь об этой старушке?

Она выскользнула из постели и села на мою кровать напротив Марни. Наклонилась ленивым движением и чмокнула меня в щеку. Я старался подавить возбуждение, которое вызывала во мне её близость.