Убийство по-домашнему

Загорелая до цвета бронзы рука Йена полностью накрыла ладонь Марни.

— Я, — сказал он, — я…

Марни посмотрела на меня.

— Он понял. Я уверена, он понял, что от него требуется.

— Йен возил Селену только в одно место?

— Да. Только на виллу Нэйта. Два раза.

— О'кей!

— Ага! Еще одно. — Она снова обратилась к Йену. — Когда будешь отсюда выезжать, не едь по главной дороге. Поезжай по той, что сзади, за домом.

Лицо Йена нахмурилось.

— Дорога сзади. За домом. Старая дорога.

Однако Йен не понимал, о чем идет речь.

Марни взяла карандаш, нашла обрывок бумаги и нарисовала эскиз дома, обозначив главную подъездную дорожку и вьющуюся старую дорогу на тылах. Потом показала рисунок Йену.

— Не там, — показала она на рисунке, — а здесь, по старой дороге. Поедешь по дороге на тылах дома. — Она снова показала карандашом. — Так всегда ездил Горди. По дороге Горди…

Морщины на загорелом лбу Йена разгладились в знак того, что он понял. Он взял карандаш из руки Марни и приблизительно на половине дороги поставил маленький крестик. Потом вопросительно посмотрел на Марни.

Марни увидела крестик.

— Нет, Йен. Не там. Ты просто поедешь по дороге Горди. Возьмешь автомобиль. — Она провела карандашом вдоль дороги, показывая, что он должен отвезти меня в горы в домик Селены. — Понимаешь?

Наконец он понял, что от него требуется; это было ясно видно по широкой довольной улыбке. И когда мы с Марни выходили из его комнаты, он стоял улыбаясь и кивая головой.

Приятно было видеть, что хоть один человек в доме доволен создавшейся ситуацией.

После визита к Йену не оставалось ничего другого, как, терпеливо ждать. Остаток дня мы поэтому провели в ожидании и, несмотря на призывы миссис Френд надеяться на лучшее, настроение с каждым часом ухудшалось. У меня все время стоял перед глазами образ Горди-убийцы, по крайней мере возможного убийцы. Нэйт должен был возвращаться в больницу. Три дамы и я как-то дотянули до вечера, который пытались заполнить после ужина скучной игрой в карты. Однако я не мог сосредоточиться. Я предчувствовал множество нагромождающихся препятствий, которые могли разрушить весь наш искусный план.

Хотя миссис и мисс Френд обещали навести инспектора Сарджента на след настоящего Горди, я понимал, что все же я был Горди, которого он знал, и что он направит поиски, в первую очередь, по моему следу. Сарджент вскоре узнает, если еще не узнал, что доктор Крофт друг Френдов. А когда он к тому же узнает, что у доктора Крофта есть вилла в горах, то наверняка направится туда. Мой план, собственно, вовсе не был никаким планом, это была отчаянная попытка избежать неизбежного. А единственным шансом спасти самого себя, а при случае и Френдов, было оставаться в укрытии до тех пор, пока не снимут гипс и не выяснится, кто я такой.

Но это было равнозначно возвращению памяти. От этого все зависело. От моей памяти.

Я посмотрел через столик на Селену. Её светловолосая голова склонилась над картами. Кожа у нее была нежная и слегка загорелая. И — странно! Хотя я видел, как она довела Крофта до того, что он совершенно сломался, хотя я был убежден, что в случае чего она выдаст меня в руки полиции, не моргнув и глазом, — я чувствовал, что мне будет её недоставать. Даже тот, кто страдает потерей памяти, понимает, что такие женщины встречаются нечасто…

Она перехватила мой взгляд и улыбнулась мне.

— Не знаю, как другие, — сказала она, — а я уже иду спать.

Миссис Френд, которая играла с Марни, положила какую-то карту, потом быстро убрала её, и, тихонько кашлянув, положила другую.

— Селена, ты по-прежнему собираешься спать в той же комнате, где и этот милый мальчик? — спросила она. — Лично мне это кажется довольно странным и я не знаю, как бы к этому отнесся Нэйт.

— Ну, конечно же, мама, в той же, — рассмеялась Селена. — Не говоря уже обо всем остальном, он ведь такой беспомощный! Даже после отъезда отсюда ему потребуется сиделка, правда? — обратилась она ко мне.

— Да, — ответил я.

— Я почитаю ему что-нибудь из стихотворений отца, чтобы он быстрее уснул. Там среди прочих есть стихотворение, направленное против секса. Наверняка ты охотно послушаешь его…

— Хорошо, — сказал я.

Марни послала мне ироническую улыбку, а миссис Френд вздохнула:

— Ну, что ж, собственно, это уже не имеет большого значения. О черт! Я вовсе не хотела снести этого валета треф. Была бы такая отличная секвенция…

Несмотря на снос валета треф, миссис Френд удалось составить другую красивую секвенцию и выиграть партию. Она выиграла у всех нас довольно значительную сумму. Поскольку у меня совсем не было денег, я расплатиться не мог, однако миссис Френд потребовала от девушек расплатиться. Селена пошла за кошельком, сказав, чтобы я не забыл взять в спальню стихи отца. Марни взяла в руки серый томик и открыла его наугад.

Громовым голосом она начала читать:

«Секс, секс, секс,
Ты грехом покрыл весь мир.
Секс, секс, секс,
Ты в трясину тянешь молодежь».