Убийство по-домашнему

Я несколько секунд сидел неподвижно, глядя на трубку. Психически, так же как и физически, я все еще был инвалидом. Я не мог владеть собой, и этот разговор, такой непонятный и одновременно полный намеков на какие-то планы, которые должны были воплотиться в жизнь, привел меня в состояние невероятного возбуждения. Завтра должно состояться испытание. Значит, время теперь играло решающую роль. У меня оставалось всего лишь несколько часов, до того как… до того как что-то произойдет. Чувство, что я попался в ловушку, стало почти невыносимым.

Я чувствовал себя, как муха, приклеившаяся к клейкой ленте.

Я сидел и смотрел на телефон, и тут вдруг мне в голову пришла одна сумасшедшая мысль. Нетти действительно ушла, но она оставила кое-что после себя. Другими словами, она сказала мне, что Эмма, прежняя кухарка, служит сейчас у какого-то семейства Кэртисов на Темпл-Драйв.

Я снял трубку и сказал телефонистке:

— Я бы хотел соединиться с семейством Кэртис на Темпл-Драйв. Но я не знаю номера их телефона.

Ожидание показалось мне вечностью. Наконец телефонистка сообщила мне номер. Георгис Кэртис, 1177, Темпл-Драйв?

— Да.

— Номер телефона: Лона 3–1410. Хотите, чтобы я вас сейчас соединила?

— Да, пожалуйста!

Я услышал на противоположном конце линии тихий зуммер. Я не имел понятия, как мне удастся уговорить Эмму прийти в дом Френдов. Я также не знал, каким образом, даже если она и придет, мне удастся незаметно провести её ко мне в комнату и использовать её информацию для разоблачения заговора. Ведь Эмма утверждала, что мистера Френда убили. Я должен каким-то образом вытянуть из неё, что навело её на эту мысль.

Когда я ждал соединения, мне казалось, что вся комната у меня за спиной кишит моими невидимыми врагами. Наконец зуммер прекратился, и в трубке раздался чей-то голос:

— Алло?

— Это квартира Кэртисов?

— Да.

— Попросите, пожалуйста, к телефону кухарку.

— Кухарку? Ну… конечно, пожалуйста! Подождите минутку.

Наступила новая, полная напряжения пауза. Потом я услышал другой женский голос, хрипловатый и как будто несмелый.

— Алло? Кто это говорит?

— Это Эмма?

— Кто? Кто вам нужен?

— Это Эмма, та, которая работала раньше у семейства Френдов?

— Эмма?

— Да…

— А-а-а! Вы, наверное, говорите о кухарке! Такой пожилой, седой?

— Да, да! — торопливо повторил я.

Снова пауза, потом тот же голос:

— Эммы здесь нет. Она уволилась пару недель назад. Сейчас здесь работаю я.

Я почувствовал, как у меня внезапно сжалось сердце.

— А вы, случайно, не знаете, каким образом я мог бы связаться с ней?

— С Эммой? Эмма заболела. Вы ведь знаете, что Эмма очень стара. Она уже вообще не работает.

— Но, может быть, вы знаете, где её можно найти?

— Я знаю только, что она поехала к дочери. Погодите, погодите… куда же она поехала? Вайоминг? Висконсин… В один из этих штатов.

— И все-таки?

На противоположном конце прервали разговор. Я медленно опустил трубку на вилки.

— Ты звонил кому-то, Горди?

Я оглянулся. На пороге стояла Марни. Она прислонилась к дверному косяку, в её красных губах торчала сигарета. Её молодые любопытные глаза не отрываясь смотрели на меня.

Меня захлестнула волна сомнения — даже на один-единственный краткий миг я не в состоянии уйти от бдительности Френдов. Однако я попытался улыбнуться Марни.

— Кто-то звонил матери, и я взял трубку, только и всего, — сказал я. — Какой-то мистер Петербридж.

Я не имел понятия, много ли она подслушала из моего безнадежного разговора с преемницей Эммы. В любом случае, по ней это не было видно. Она подошла ко мне и положила руки мне на плечи. Обычное выражение цинизма и иронии внезапно исчезло с её лица, она стала просто молоденькой испуганной девушкой. Странным ломающимся голосом она выдавила из себя:

— Разве это не страшно…

— Что страшно?

Её губы дрожали.

— Ты такой милый, хороший человек. Я уже больше не могу на это смотреть!

— На что, Марни?

— На то, что они с тобой вытворяют… Селена…

Мать… Нэйт… Все вместе! Это дьяволы во плоти, это воплощение сатаны!

Она опустилась на поручень кресла. Обвила руками мою шею и прижалась лицом к моей щеке. Начала говорить прерывающимся голосом.

— Я не выношу их! Я всегда их не выносила. Они такие же подлые, как отец, а может, даже еще хуже! — Она целовала меня в щеки, в веки, в губы с какой-то дикой страстью. — Они способны на все! На все! И они никого не пощадят!

Я был застигнут врасплох. Неужели это какой-то новый дьявольский коварный ход этой семейки? А может быть, я каким-то невероятным образом заполучил союзника в ту минуту, когда уже потерял всякую надежду? Я обнял ее и прижал к себе так, что почувствовал её юную грудь. Она всхлипывала все сильнее и сильнее. Я поцеловал её волосы. Она вздрогнула и крепче прижалась ко мне.

— Скажи мне, — прошептал я, — скажи мне, Марни, деточка, любимая… Что они со мной делают?..

— Я не могу… не могу… нет…

Она вырвалась из моих объятий. Посмотрела на меня с залитым слезами лицом.

— Я не могу… не могу…

Она прижала ладонь к губам, заглушая громкое рыдание, и выбежала из комнаты.

Глава 12

Я выкатил свое инвалидное кресло на террасу.

— Марни! — позвал я. — Марни! Вернись!