Убийство по-домашнему

— Наверняка тебе не повредит, если я приведу несколько неопровержимых фактов. Пусть Селене не кажется, что меня удастся обмануть, даже если у меня украли этот платочек, пахнущий лавандой. Нетти все мне рассказала. По крайней мере это мне удалось из нее вытянуть до того как вы успели от нее избавиться.

— Горди, неужели ты хочешь инсинуировать, что я уволила Нетти, потому что…

— Я не хочу инсинуировать. С меня уже довольно инсинуаций! Я хочу только сказать, что с самого начала вся ваша четверка — Селена, Марни, доктор Крофт и ты — кормите меня ложью. Я прекрасно отдаю себе в этом отчет и не позволю продолжать меня обманывать.

— Любимый! Слава Богу… — Миссис Френд схватила меня за руку и крепко сжала ее. — Наконец-то ты со мной искренен. Ты не имеешь понятия, как я тебе благодарна. Уточни, что именно ты считаешь ложью с нашей стороны.

— Не знаю… я сам уже ничего не знаю.

Я не хотел упоминать о моих подозрениях относительно смерти мистера Френда, поскольку это было слишком опасно.

— Вы обманывали меня, когда речь шла об этой старой женщине…

На лице миссис Френд появилась улыбка, полная терпеливого понимания.

— Если бы я знала, что ты имеешь в виду, говоря о старушке, то, возможно, мне удалось бы объяснить тебе это.

— Я говорю о той старой женщине, которая пришла ко мне в комнату ночью.

Я уже овладел собой и не стал упоминать о том, что старушка упрямо утверждала, что я не Горди Френд.

— Селена сказала мне, что эта старушка — всего лишь плод моего воображения.

Я внимательно вглядывался в лицо миссис Френд. Сейчас она сломается, подумал я. Однако миссис Френд никогда не была так далека от того, чтобы сломаться, как сейчас.

— Селена говорила тебе, что в нашем доме нет никакой старой женщины? — повторила она. — Это очень странно, любимый. Конечно, в нашем доме живет старая женщина!

Я ожидал всего, что угодно, но только не того, что услышал.

— Почему же, в таком случае, Селена меня обманула?

— Я совершенно не могу себе это объяснить, любимый. — Голос миссис Френд звучал успокаивающе. — Конечно, мне неизвестны подробности вашего разговора. Ты ведь все еще немножко болен. Весьма вероятно, что это ночное происшествие вывело тебя из равновесия и заставило нервничать, а Селена полагала, что ты будешь лучше спать и успокоишься, если она тебе скажет, что тебе это только приснилось. Ты не можешь требовать от меня, чтобы я тебе объяснила, чем руководствовалась Селена и какие умственные процессы происходили в её пустой голове. Иногда мне кажется, что Селена вообще не думает.

И снова миссис Френд удалось оставить меня с носом. Я только спросил слабым голосом:

— Ну, и кто же эта старушка?

— Твоя бабушка, любимый! Эта бедняжка — моя мать. Она живет с нами с тех пор, как мы поселились в Калифорнии. Она уже очень старенькая и немощная, но в любом случае нельзя отрицать, что она существует, и она ни в коем случае не является сонным видением.

— А мог бы… мог бы я увидеть её?

— Увидеть её? — Лицо миссис Френд озарила улыбка глубокой благодарности. — Любимый, ты в самом деле хотел бы этого? Мама всегда очень любила тебя, а ты, опасаюсь, не слишком заботился о ней, сынок. Ты не поверишь, как она будет счастлива, если ты её навестишь, даже если этот визит будет коротким.

Это было типично для миссис Френд. Я пускал в неё стрелу, а она перехватывала ее в воздухе и принималась ею восхищаться, словно это был цветок. Однако на этот раз она немного перестаралась. Она считала, что поступает очень дипломатично, позволяя, чтобы я нанес визит её матери. Однако ни она, ни остальные не догадывались, что старушка решительно заявила, что я не Горди Френд. Если мне хотя бы немножко повезет, мне, возможно, удастся превратить этот последний фортель миссис Френд в грозный бумеранг.

— Так, может, мы сейчас навестим бабушку? — спросил я.

— Прекрасно! — Миссис Френд положила вязание обратно в корзиночку, встала и нежно поцеловала меня в щеку. — Горди… ты в самом деле очень милый мальчик.

Встав у меня за спиной, она покатила кресло обратно в сторону дома.

— И именно по этой причине ты испытывал подозрения, любимый?

— Да, — солгал я.

Мы двигались по широкому солнечному коридору, ведущему в совершенно неизвестное мне крыло дома. Наконец мы остановились перед какой-то закрытой дверью. Миссис Френд тихонько постучала, и на её губах расцвела улыбка искреннего удовольствия.

— Мама, мамочка, можно?

Мои пальцы, судорожно впившиеся в поручни кресла, дрожали от возбуждения.

— Мамочка, любимая! — вторично позвала миссис Френд.

— Это ты, Марта? — спросил из-за двери старческий, чуть скрипучий голос.

— Да, мамочка, это я. К тебе можно на минуточку?

— Входи, входи.