Убийство по-китайски

– Да не знаю пока. Ясно, что первый блин комом. Видишь, Аркадий, чудо кормления хлебами, оказывается, еще и потому чудо, что хлеба эти есть согласились. Впрочем, я все-таки убежден, что и мы правы во многом. Что же, если мы не в силах ниспровергнуть основы несправедливости, так уже и руки сложить? Глядеть на все безучастно? Плохо только, что слух про нас гадкий пустили, да? А ведь остроумно подпустили слушок, но ничего, мы еще посмотрим.

Он внезапно снова повеселел. Хлопнул себя по бокам и повернулся к воротам.

– Алексей Сидорович, Алексей Сидорович! – еще от входа крикнул он послушнику. – Дорогой мой, вы, наверно, поезжайте обратно. Видите, как тут все у нас развалилось. Передайте отцу келарю, что я обязательно к нему буду и все ему поясню.

Мы подошли, помогли удобно расположить поклажу, накрыли груз рогожей. Борис обменялся с послушником рукопожатием, лошаденка мотнула головой и потянула телегу, зацокали копыта, повозка выехала за ворота и покатила вдоль площади к Подольской улице и дальше все в гору, к монастырю. Мы стояли, грустно глядя на финал нашего мероприятия, рынок же, казалось, вовсе не обращал на всю нашу суету внимания. Только несколько раз мне удалось перехватить короткий любопытный взгляд. В основном же от нас чуть не демонстративно отводили глаза. Я был подавлен, Борис, напротив, снова обрел свой деятельный оптимизм. Сбегал в церковь к отцу иерею, сунул деньги дворнику, потом помахал мне рукой, велел обязательно быть вечером у дяди и заспешил на угол, взять ваньку.