Убийство по-китайски

– Понимаешь, Аркадий, – повернулся ко мне Борис, – вся история с твоим отравлением сразу показалась мне странной. Я уже говорил, что травить тебя с целью остановить расследование дела Трушникова – затея малоосмысленная. А вот вывести тебя на несколько дней из строя, помешать исполнить свои планы – самое то. Какие же у тебя были планы? А ты хотел всего-то посмотреть бухгалтерские книги за пять лет. Это consideratio numerus unus.[35] Теперь посмотрим, что происходит дальше – а дальше вся эта необъяснимая чушь с чертями и духами. Оставим в стороне эзотерику, сосредоточимся на том, где происходят события – кабинет покойного Василия Кирилловича, порт, где рядом контора Трушникова, и кабинет поверенного. При этом пропадают как раз бухгалтерские книги, папки с последними договорами и (!), возможно, еще что-то из сейфа Трушникова. Вот вам numerus duorum [36]. Сложим два и два и получим, что кому-то до крайности необходимо было уничтожить именно отчетность и договоры за последние несколько лет. И кто же это мог быть? Кому, условно говоря, могут служить эти маленькие черти, которые умеют лазать по стенам, необычайно высоко подпрыгивать, наносить удары, способные вывести из строя огромного сильного мужчину. Кто умеет производить взрывы, которые так напугали всех домочадцев Ольги Михайловны? Кто догадается переодеть своих помощников в чертей, чтобы напугать и отвлечь внимание общественности? Я говорил с Дмитрием Васильевичем. Он рассказал мне много о вашей стране.

– Интересные рассуждения, доктор. Впрочем, я не понимаю, зачем мне было бы все это затевать?

– О, я и сам хотел бы найти ответ на этот вопрос. Точнее, скажем так, я бы хотел узнать, чем вы шантажировали покойного.

– Борис, я ничего не понимаю! – вскричал я в отчаянии. – Какой шантаж? Почему меня пытались отравить?

– Не отравить, а вывести из игры, – Борис поднял палец. – Представь, Аркадий, несколько лет назад имело место довольно неприятное происшествие. Тот договор, который подписал господин Ли здесь, в нашем городе, принес ему сплошные убытки. По рассказу господина Осташева – бывшего партнера Василия Кирилловича, – господин Ли потерял весьма существенную сумму, и многие уверяют, что дело весьма и весьма дурно пахло. Фактически можно сказать, что Трушников обманул вас, так? – Он повернулся к нашему хозяину, но тот никак не отреагировал на вопрос. – Хорошо, я продолжу сам. Мне известно, что вы, господин Ли, пытались тогда вернуть свои деньги, даже подавали в суд на «Кяхтинскую чаеторговлю Трушникова» (о чем наверняка сохранились записи в архивах). Однако у вас ничего не получилось, и тогда вы надолго прервали свое сотрудничество с покойным. И вот в этом году вы внезапно появляетесь в городе. Уже странно. Но дальше – больше. Вы получаете вексель на огромную сумму. А за что? Что вы продали Василию Кирилловичу? Ведь после того случая вы порвали с ним всяческие торговые отношения. Именно когда я задал себе этот вопрос, все начало становиться на свои места. Ответ мог скрываться в бухгалтерских книгах и архиве договоров – ведь если вы, господин Ли, что-то продали или заключили договор о поставке, должны существовать определенные записи. Но вот незадача, документы похищены. Понять, за что выписан вексель, вроде бы нельзя. Хотя вы же понимаете: стоит вызвать в суд вас и управляющих всеми подразделениями дела Трушникова, его поверенного и так далее, как правда всплывет. Никаких контрактов и поставок не было. Тогда за что же вексель?

– Вы не станете вызывать меня в суд, – спокойно проговорил китаец. – У вас нет повода. Кража документов? Дмитрий Васильевич заявит на меня в связи с пропажей отчетности и договоров? Сомневаюсь. Нет никаких доказательств моей причастности. Что касается векселя, то он недействителен. И это у меня есть основания подавать в суд на выдавшего данный документ и его наследников.

– Все так, но вы забываете, что имел место шантаж. Что за бумагу вы продали Василию Кирилловичу? Ведь именно ее выкрали из сейфа?

– Я отказываюсь продолжать этот разговор, хотя мне приятно беседовать с вами. Если захотите продолжить наши литературные беседы, милости прошу.

Он поднялся, поклонился нам и направился к двери. Уже на пороге обернулся:

– Да, и Аркадий Павлович, примите мои уверения в том, что я, разумеется, никогда не имел и в мыслях нанести тяжкий вред вашему здоровью. Кстати, у меня недавно была похожая история. Мой помощник случайно добавил в чай вместо имбирной настойки средство, которое мы используем для очистки желудка и кишечника. Очень неприятно, но вовсе не смертельно.

Хлопнула дверь, мы остались одни в комнате.

27

На улице было тепло и влажно. Мы, не торопясь, шли по Дворянской улице. Я был совершенно ошарашен произошедшим, то и дело начинал говорить что-то, сбивался, обрывал сам себя. Борис задумчиво брел рядом. Наконец я собрался с силами и смог выговорить то, что меня беспокоило.

– Это черт знает что такое! Чувствует себя в чужой стране, как дома. Философствует, рассуждает о литературе, а сам!