Убийство по-китайски: Золото

Нельзя сказать, что по этому делу не хватает подозреваемых. Есть По Кай, есть Е Пен и магистр Цао и пока еще неизвестное число монахов из Храма Белого Облака, включая Хой-пена, — уж очень скоро предстоятель появился на месте неудавшегося покушения на его, судьи, жизнь. Совершенно ясно, что Е Пен как-то замешан в преступлении, но ни он, ни Хой-пен, ни магистр Цао не похожи на людей, способных возглавить такое дело. Злой гений, стоящий в тени за их спинами, вне всяких сомнений, По Кай. Он явно наделен незаурядными способностями и замечательным присутствием духа и, кроме того, законченный лицедей. Он прибыл в Пенлей сразу после убийства судьи; похоже на то, что подготовительную работу он поручил Е Пену и Ким Сону, а сам явился из столицы, чтобы заняться основным делом. Но что это за дело? Придется отказаться от вывода, к которому пришли они с Хуном, — злоумышленники покусились на него самого и на его двух помощников не потому, что предполагали, что ему известно об их планах больше, чем то есть на самом деле. Даже столичный следователь, имея под рукой многих опытных сыщиков, не смог добраться до истины. И для преступников, конечно, не секрет, что сам он в своих собственных изысканиях сумел добраться лишь до монашеских посохов, которыми пользовались для контрабанды золота в Корею. Очевидно, небольшие слитки золота проносили в бамбуковых посохах. Надо сказать, что монахи сильно рисковали на пути в Пенлей, поскольку по всем дорогам и трактам на равных промежутках стоят заставы, где любого путника, кроме должностных лиц, досматривают. Об имеющемся золоте должно быть заявлено, и на каждом участке пути за него должна быть уплачена подорожная подать. Однако на уклонении от этой подати и от пошлины при вывозе из Пенлея много не заработаешь. Все это наводит на весьма неприятную мысль, что тайный вывоз золота — всего лишь прикрытие и что этим хитроумным ходом противник хочет отвлечь внимание судьи от какого-то куда более важного предприятия. Настолько важного, что ради него пошли на убийство одного имперского должностного лица и покусились на жизнь другого. И это предприятие должно завершиться в ближайшее время — не этим ли объясняются столь дерзкие действия преступников? Они очень торопятся! И вот, в то время как он, судья, не имел ни малейшего представления об их планах, мерзавец По Кай успел подружиться с Ма Жуном и Цзяо Даем, получив таким образом доступ к сведениям обо всем, что происходило в управе. А теперь этот неуловимый злодей руководит всем из своего тайного укрытия!

Судья Ди вздохнул. Он задался вопросом, как поступил бы на этой стадии расследования судья более опытный — взял бы он под стражу магистра Цао и Е Пена и подвергнул бы их допросу с пристрастием, и есть ли на то законные основания? Поразмыслив, судья Ди решил, что для принятия столь чрезвычайных мер недостает доказательств. Не может же он схватить человека только за то, что тот подобрал посох в тутовой роще, или потому, что он не выказал интереса к судьбе собственной дочери. А в отношении Е Пена, подумал судья, он поступил правильно. Домашний арест — весьма умеренная мера пресечения и достаточно оправданная тем, что судовладелец ввел судью в заблуждение лживыми сведениями о незаконном вывозе оружия. При этом По Кай лишился второго своего приспешника сразу после того, как потерял Ким Сона. Будем надеяться, это помешает По Каю в исполнении его замыслов, а может быть, и вынудит отложить их до лучших времен, и таким образом у суда появится хоть какое-то время для дальнейшего расследования.

События развиваются с такой быстротой, размышлял судья, что у него до сих пор не было возможности посетить начальника форта в речном устье. Или начальник должен прибыть в управу первым? Отношения между гражданскими и военными чиновниками всегда были делом довольно тонким. Если у военного чиновника равный разряд, то гражданский, как правило, имеет перед ним преимущества. По под началом у этого чиновника, скорее всего, более тысячи человек, а такие чиновники — люди спесивые. И все же очень важно было бы выяснить, что думает этот человек о тайном вывозе золота. Он должен быть знатоком корейских дел и, весьма вероятно, смог бы объяснять, зачем вывозить золото в страну, где оно облагается не меньшим налогом, чем в Китае. «Жаль, — подумал судья, — не успел я расспросить Тана о тонкостях взаимоотношений между местными чинами; бедный старик был докой по части правил; он объяснил бы…» Судья не заметил, как уснул.

Разбудили его громкие крики, донесшиеся со двора. Он вскочил, оправил одежду и с неудовольствием заметил, что проспал куда дольше, чем думал, — уже смеркалось.

Служащие, приставы и стражники сгрудились посреди двора. Над толпой возвышались фигуры Ма Жуна и Цзяо Дая.

Когда люди расступились, давая дорогу судье, он увидел четырех крестьян с бамбуковыми шестами, с которых свисало тело огромного тигра, не менее десяти шагов в длину.