Убийство по подсказке

– А почему бы вместе с «Федорой» не поставить вам и мою пьесу, – упорно продолжал гнуть свое Адеан. – Может, я оставлю текст, а вы после того, как прочтете…

– Я не стану финансировать постановку никакой другой пьесы, кроме «Федоры», – твердо ответила Марго. – Ванда Морли излечила меня от болезненного интереса к театру. С меня достаточно сцены и артистов до конца дней моих…

– Вы еще об этом пожалеете! – В эту минуту Адеан был похож скорее на неудачника-бизнесмена, чем на разочарованного драматурга. – Вы выбрасываете на свалку Целое состояние! Рано или поздно я найду продюсера, и тогда вы будете кусать локти! Где моя рукопись?

– Вероятно, на террасе, – с безразличным видом ответила Марго.

Адеан прошел мимо нее и рывком открыл дверь на террacy. Ветер бросил ему несколько капель в лицо. «Боже!» Он сделал прыжок вперед, издав такой рык, какой издает тигрица, заметив, что ее детенышу грозит опасность. Ветер носил по террасе отдельные, разрозненные листки белой бумаги. Это были листки из рукописи Адеана. Базиль поспешил к нему на помощь, и вместе им кое-как удалось собрать всю рукопись. К великому счастью, ни один из листков не перелетел через парапет, но все они промокли от дождя. Адеан запихнул влажную бумажную массу между зелеными картонками обложки.

– Как же это могло случиться? – возмущенно повторил он вопрос.

Нигде не было и следа от медных скрепок, соединявших вместе страницы рукописи. Ветер легко гонял страниц бумаги. Но ветер не мог разжать эти скрепы! Адеан смотрел в недоумении на Базиля. Он был очень сердит и ничего не понимал.

– Вы уверены, что скрепы были плотно прижаты?

– Конечно. Перед уходом из дома я крепко-накрепко защемил их. Я всегда боюсь потерять хотя бы один листочек.

Они посмотрели на Марго. Она неподвижно стояла в двери, наблюдая за их суетой. Щеки ее были залиты красной краской, а водянистые глаза сияли, словно зимнее солнце.

– Возможно, скрепы просто выпали из рукописи, Адеан, – успокаивал его Базиль. – Может, они лежат на террасе?

– Нет. Их нигде нет, – твердил Адеан, ползая на коленях по террасе и заглядывая под кресла. – Они исчезли. Может, служанка…

– При чем здесь служанка? Разве это такая большая ценность?

– Может, все же ветер?

– Может, – неуверенно повторил Базиль.

Они снова вошли в гостиную и закрыли окно, в которое барабанил дождь. Базиль внимательно смотрел на Марго. Разве она была способна совершить такой ребяческий поступок? Могла ли она сделать это в тот момент, когда стояла возле окна, выходящего на террасу, возле садового столика, на котором лежала рукопись? Если принять во внимание, что эта пьеса – полный вздор, что Адеан вел себя нагло и вызывающе, пытался даже ее шантажировать, то, наверное, можно объяснить такой способ мщения, пусть даже мелочный и недостойный…

Надувшись и нахмурившись, Адеан сунул рукопись подмышку.

– Теперь лучше уйти…

– Я пойду вместе с вами, – сказал Базиль.

– Доктор Уиллинг, не уходите! – Марго не обращая никакого внимания на Адеана. – По крайней мере, подождите, пока пройдет дождь. Мы можем выпить чаю кофе.

Но Базиль хотел поговорить с Адеаном наедине.

– Нет, миссис Ингелоу, мне действительно пора.

…В лифте Адеан, обращаясь к Базилю, мрачно заметил:

– Знаете, доктор, у меня сложилось такое впечатление, что эта женщина меня не жалует.

– Вы обратились к ней в неподходящий момент, сразу после смерти мужа.

– Но ведь они не жили вместе, правда?

– Может, она не хочет, чтобы ей об этом напоминали.

– Не знаю, что со мной происходит. – Казалось, что Адеан действительно расстроен. – Я не уживаюсь с людьми. У меня просто не хватает такта.

– Кто-то сказал, что такт – это не что иное, как любовь, – ответил Базиль. – Никакой разум не заменит сострадания, если, например, вы поставите себя на место другого, то сразу почувствуете это.

– Я не могу сострадать женщине, которая обладает всем тем, чем хотел бы обладать я! – воскликнул он с горечью в голосе. – Как же вы прикажете жить, если не позаботиться о себе самом?

– Ну на сей раз вы не очень преуспели, будем откровенны, – сказал Базиль.

Привратник остановил такси. Адеан пожелал, чтобы его отвезли прямо в театр.

– Такт! Такт! – вслух размышлял он над этими словами, не скрывая своего отвращения. – Я не знаю ни одного продюсера, который бы взялся за финансирование моей пьесы. Она уже два или даже три года кочует из одной конторы в другую. Я так стремился попасть в театр, но это все равно что карабкаться по стеклянной стене, высокой, холодной, скользкой и гладкой, без единой зацепки. Талант ничего не значит. Все дело в блате. Я уже расстался со всякой надеждой, когда вдруг сегодня утром Сэм Мильхау представил меня миссис Ингелоу. Они собирались вместе пойти пообедать, после чего я мог с ней поговорить. Я слышал, что она без ума от сцены, что она унаследовала его деньги. Кроме того, ведь она кое-что мне обещала. За сообщение полиции и мое предположение, что вряд ли она могла убить своего мужа.

– И она оказалась признательна вам за это?

Вновь Базиль почувствовал, что его ирония прошла мимо ушей Адеана.