Убийство по подсказке

Вблизи сосредоточенное, гладкое, смуглое лицо Марго выглядело так, будто оно было вырезано из дерева и тщательно отполировано. Ее белесые глаза, белые зубы, казалось, были сделаны из слоновой кости и напоминали маску фетишей из далекой Африки. Любая женщина в мире, оказавшись в подобной ситуации, неизбежно выказала бы хоть малейшие признаки волнения или смущения, но только не Марго Ингелоу. Когда Базиль вместе с Мильхау подошел к ее столику, она увлеченно болтала с каким-то мужчиной. Она попрощалась с ним, подарив обворожительную улыбку, когда же увидела Базиля, улыбка тут же исчезла. В то время, как Мильхау, бормоча какие-то невразумительные слова, представлял ей Базиля, она молча уставилась на него, демонстрируя самое дерзкое нахальство.

— Вы, конечно, меня не помните, но зато я вас помню очень хорошо, — начал он. — Мы прошли мимо друг друга совсем рядом, там, за сценой Королевского театра, вчера вечером перед началом спектакля.

Когда она услыхала эти слова, в ее глазах промелькнули золотистые искорки.

— Не угодно ли вам присесть? — Она даже не удостоила взглядом Мильхау, когда тот грузно плюхнулся на диван рядом с ней.

— Значит, это вы сообщили полиции, что вчера вечера я была в театре?

— Доктор Уиллинг — сам полицейский, — жалким голосом вставил Мильхау. — Во всяком случае, два сапога пара — он состоит в штате окружного прокурора.

— Вот оно что, — сказала Марго, заметно потеплев. — Сегодня утром какой-то инспектор явился ко мне на квартиру в тот момент, когда я собиралась идти в театр, промурыжил меня около часа. Не могу понять из-за чего. Разве не ясно, что это дело рук той женщины?

— Какой женщины?

— Как какой? Ванды Морли, конечно!

Базиль решил отплатить откровенностью за откровенность.

— У вас тоже был мотив и возможность.

— Какой мотив? Ах, завещание? Чудовищно! Неужели вы на самом деле считаете меня способной убить собственного мужа, чтобы помешать ему поставить подпись под другим завещанием, по которому все состояние переходит к другой женщине?

— Вероятно, так оно и было.

— Но для чего мне это делать?

— Незачем?

Официант принес блюдо с омарами. Марго подождала, пока он не разложит их по тарелкам. Когда тот ретировался, она продолжила свои объяснения.

— Видите ли, доктор Уиллинг, Джон и не собирался подписывать этот документ.

— Почему?

— Мы с ним помирились.

— Несколько скоропалительно, не так ли?

— Может, именно так показалось мисс Морли.

Тонкие губы Марго сложились в язвительную усмешку.

— Значит, для такого примирения должна существовать какая-то особая причина?

— Я сообщила Джону, что у нас будет ребенок.

— Ах вот оно что!

Неожиданное громкое восклицание Базиля поразило Марго. Она рассмеялась.

— Дорогой доктор Уиллинг, вы никак не можете предположить, что у меня может быть ребенок?

— Ну, а если столь нетерпеливо ожидаемый наследник так и не появится на свет, не будет ли сей факт некоторым для вас неудобством?

— Мне давно нужно было родить ребенка. Глупо, что я не сделала этого раньше. Но я и понятия не имела, что Джона может волновать такая ерунда.

— Почему вы не пришли сами для опознания Владимира как человека по имени Джон Ингелоу, когда утренние газеты сообщили о его убийстве? — спросил Базиль.

— Одно дело быть невиновной, — резко ответила Марго, — а другое — только таковой казаться. Я хорошо знаю, что первым подозреваемым лицом в глазах полиции будет тот, кто наследует состояние Ингелоу. Таким образом, подозреваемым сразу же стала бы я. Поэтому я надеялась, что полиции ничего не будет известно о моем визите в театр перед спектаклем, как и о том, что Джон играл роль Владимира. Я была уверена, что кто-то в конечном счете его опознает.

— Когда произошло примирение?

— Вчера вечером. Поэтому я и прошла за сцену. Я была вне себя. Нужно было что-то предпринять, чтобы заставить Джона прекратить разыгрывать из себя дурачка перед Вандой, женщиной, чуть ли не вдвое старше его. Он все время отказывался встретиться со мной, но я узнала, что он будет играть роль Владимира в «Федоре». Я попыталась увидеть его несколько дней назад, когда он вернулся из Панамы. Когда я незаметно вошла в коридор его квартиры, то подслушала его разговор с Вандой по телефону по поводу всего этого вздора, которым набита ее глупая голова. Но он, увидев меня, не стал со мной разговаривать и тут же куда-то уехал. Таким образом, мне представился единственный случай поговорить наконец с ним и выяснить отношения. Я купила билет, сунула десятку билетерше и попросила ее провести меня на сцену.

— Через пожарную лестницу?

— Да нет же! Откуда у вас такие бредовые идеи? Я прошла как обычно, через двери кассы, затем через дверь, ведущую на сцену из партера. Я подстерегла Джона и перехватила его как раз в тот момент, когда он входил через служебный вход. Мы постояли там и говорили минут двадцать. Потом он направился в артистическую к Ванде.

— Значит, эта встреча задержала Ингелоу, — высказал свое предположение Базиль. — Хорошо. Что дальше?