Убийство Принца Оборотня

Запах еды, доносящийся изнутри, пробудил мой аппетит, хотя, по ощущениям, прошло всего пару часов с тех пор, как я позавтракала. Хотя солнце было почти в зените. Как долго я спала в дороге?

Мы ели в тишине. Мало того, что сумка была заколдована так, что в нее столько всего поместилось, но и корзинка должна была быть волшебной. Еда была свежей и горячей, как будто ее только что достали из духовки. Я попробовала ломтики баранины с травами и маленькие картофельные шарики, которые были запанированы и обжарены, так что они хрустели, когда я их откусывала.

Гребаные фейри и их невероятная еда. Это было то, по чему я буду скучать в Подземном Мире после того, как его охранники или друзья убьют меня.

После еды он лег на одеяло, как саблезубый кот, насытившийся добычей. Но его дыхание не соответствовало этому медленному ритму сна, и вскоре он встал и стянул рубашку.

— Я собираюсь поплавать. Ты можешь присоединиться ко мне, если знаешь как. — Он сбросил брюки и потянулся каждым дюймом своего обнаженного тела.

На этот раз я даже не пыталась отвести от него взгляд.

Возможно, это было невозможно.

Солнечный свет отливал золотом на его коже. Полосы на его руках и боку изгибались, когда его мышцы растягивались и собирались в пучки, создавая всевозможные интересные тени. Глубокий V на его бедрах привлек мое внимание к подстриженным каштановым волосам у основания его члена. Даже мягкий, он свисал гораздо ниже по его мускулистым бедрам, чем любой другой член, который я видела. Полосы не продолжались вокруг него, но он был более глубокого золотистого оттенка, чем все остальное тело.

Я была ужасным человеком.

Я направлялась прямиком в яму наказания в Подземном Мире.

Потому что на секунду — самую короткую, худшую, восхитительную секунду — я задумалась, на что это будет похоже. Гладкая? Или кожа будет бархатистой, слегка прихватывающей при прикосновении? Смогу ли я собрать влагу с его кончика и распределить ее по головке ладонью, позволяя своим прикосновениям легко скользить по нему? Какой звук он издаст, когда я это сделаю?

Я просто хотела завоевать его. Лишить его мужества. Поставить его на колени, признав, что он хотел меня, жалкого человечка, который пытался перерезать ему горло.

Я впилась ногтями в ладони, не глядя ему в лицо, чтобы проверить, насколько самодовольной была его улыбка.

— Конечно, я умею плавать.

Встав, я сняла сорочку. Я по-прежнему не удостаивала его взглядом, но чувствовала, что он наблюдает за мной. Я сняла украшения и расстегнула воротник — соленая вода испортила бы кожу. Палящее солнце ласкало мою обнаженную кожу, когда я сбросила нижнее белье и предстала перед ним и его принцем обнаженной.

Обычно в его комнате я спала в нижнем белье. Единственное исключение было, когда целители срезали с меня одежду — они были внимательны и забрали ее всю. Но то, как его взгляд скользнул по мне, говорило о том, что он не воспользовался их работой, чтобы посмотреть. Его глаза немного расширились при виде моей обнаженной киски.

В моей скромной одежде для выступлений было видно что угодно, кроме тончайшей полоски волос, а отсутствие таковой всегда удивляло посетителей моих частных выступлений. Когда я удалила эту последнюю полосу, их подарки значительно выросли в цене. Селестин снабдила меня фейри-химикатами, которые безболезненно удаляли это — еще одна вещь, которую они усовершенствовали по сравнению с нашей варварской практикой вырывания.

И теперь, видя, что его внимание завладело мной на долгое мгновение, я была благодарна, что она это сделала.

Скоро я поставила бы его на колени. И, если повезет, к тому времени я бы тоже нашла свой железный кинжал. Я бы предпочла выслушать его признание в том, что он без ума от того, чтобы лишить себя жизни.

Я обещаю, Зинния. Все это для тебя.

Эта мысль прокралась по моим плечам, как ложь любовника.

С глубоким вздохом принц повернулся и зашагал к морю.

— Ты гораздо менее скована, чем большинство людей, — сказал он, когда я догнала его.

— Ты ведь видел наряды, в которых я выступаю, верно?

— Они действительно настолько скандальны для твоего вида? — Он поднял бровь, скривив рот.

Я усмехнулась, когда мы достигли кромки прибоя.

— Боюсь, что да. Это разрешено на сцене, но в любом другом месте меня бы выгнали за то, что я показываю слишком много кожи.

— Жаль. Люди такие педанты. — Он вошел, вода плескалась у его икр, бедер, талии.

— Не все из нас. — Я ахнула от прохлады моря, когда окунула пальцы ног в воду. — Исполнители… мы отличаемся от других людей.

Он нырнул так, что вода покрыла его плечи, и теперь повернулся ко мне, склонив голову набок.

— Твой вероломный друг устроил «частное представление». Это было пустое предложение, просто чтобы побыть со мной наедине, или ваша труппа регулярно предлагает эту услугу своим посетителям?