Убийство Роджера Экройда

— Мой друг, инспектор считает, что любые следы на тропинке непременно означают, что кто-то хотел пройти к дому ближним путем, но я, как только увидел беседку, понял: всякий назначивший в беседке свидание тоже пойдет по этой тропинке. По-видимому, можно считать установленным, что незнакомец не подходил ни к парадной двери, ни к черному входу. Следовательно, кто-то мог выйти к нему из дома. В таком случае, что может быть удобнее этой беседки? Я обыскал ее в надежде найти что-нибудь, какой-нибудь ключ к разгадке и нашел два: кусочек батиста и стержень пера.

— А что означает кусочек батиста?

— Вы не используете свои серые клеточки, — осуждающе произнес Пуаро и добавил сухо:

— Происхождение этого кусочка очевидно.

— Мне не очевидно, — ответил я и переменил тему.

— Значит, этот человек прошел в беседку, чтобы с кем-то встретиться. С кем?

— В том-то и вопрос. Вы помните, что миссис Экройд и ее дочь приехали из Канады?

— Обвиняя их сегодня в сокрытии правды, вы именно это имели в виду?

— Может быть. Теперь другое. Что вы думаете о рассказе старшей горничной о ее увольнении? Полчаса — не слишком ли большой срок, чтобы уволить прислугу? А эти важные бумаги правдоподобны? И вспомните: хотя она утверждает, что с полдесятого до десяти была в своей комнате, у нее нет алиби.

— Вы меня окончательно сбили с толку, — сказал я.

— А для меня все проясняется. Но теперь — ваши теории.

— Я кое-что набросал, — сказал я смущенно и достал листок бумаги.

— Но это же великолепно! У вас есть метод. Я слушаю.

Я смущенно начал читать:

— Прежде всего, с точки зрения логики…

— Именно это всегда говорил мой бедный Гастингс, — перебил меня Пуаро, — но, увы, на деле у него никак не получалось.

— Пункт первый. Слышали, как мистер Экройд с кем-то говорил в половине десятого.

Пункт второй. В какой-то момент вечера Ральф Пейтен проник в кабинет через окно, на что указывают следы его ботинок.

Пункт третий. Мистер Экройд нервничал в этот вечер — и впустил бы только знакомого.

Пункт четвертый. В половине десятого у мистера Экройда просили денег. Мы знаем, что Ральф Пейтен в этот момент нуждался.

Эти четыре пункта показывают, что в девять тридцать с мистером Экройдом был Ральф. Но мы знаем, что без четверти десять Экройд был еще жив, следовательно, его убил не Ральф. Ральф оставил окно открытым. Затем этим путем вошел убийца.

— А кто же убийца? — осведомился Пуаро.

— Этот американец. Он мог быть сообщником Паркера, а Паркер, возможно, шантажировал миссис Феррар и мог из подслушанного разговора заключить, что его карты раскрыты, сообщить об этом своему сообщнику и передать ему кинжал для убийства.

— Это, безусловно, теория, — признал Пуаро, — решительно, у вас есть кое-какие клеточки. Однако еще многое остается необъяснимым… Телефонный звонок, отодвинутое кресло…

— Вы действительно считаете положение этого кресла столь существенным? — прервал я.

— Необязательно, оно могло быть отодвинуто случайно, а Реймонд или Блент могли бессознательно поставить его на место, они были взволнованы. Ну а исчезнувшие сорок фунтов?

— Отданы Экройдом Ральфу. Он мог отказать, а потом передумать, — предположил я.

— Все-таки один пункт остается необъясненным. Почему Блент так уверен, что в девять тридцать с Экройдом был Реймонд?

— Он это объяснил, — сказал я.

— Вы так считаете? Хорошо, оставим это. Лучше скажите мне, почему Ральф Пейтен исчез?

— На это ответить труднее, — сказал я, раздумывая. — Буду говорить как врач. Вероятно, у Ральфа сдали нервы. Если он вдруг узнал, что его дядя был убит через несколько минут после того, как они расстались — возможно, после бурного объяснения, — он мог перепугаться и удрать. Такие случаи известны: порой ни в чем не повинные люди ведут себя, как преступники.

— Это правда, но нельзя упускать из вида…

— Я знаю, что вы хотите сказать: мотива. После смерти дяди Ральф становится наследником солидного состояния.

— Это один мотив, — согласился Пуаро.

— Один?

— Mais oui.[10] Разве вы не понимаете, что перед нами три различных мотива? Ведь кто-то забрал голубой конверт с письмом. Это один мотив. Шантаж! Ральф Пейтен мог быть тем человеком, который шантажировал миссис Феррар. Вспомните, по словам Хэммонда, Ральф последнее время не обращался к дяде за помощью. Похоже, он получал деньги откуда-то еще… Притом он явно что-то натворил и боялся, что это дойдет до ушей его дяди. И наконец, тот, который вы только что упомянули.

— Боже мой! — Я был потрясен.

— Все против него!

— Разве? — сказал Пуаро.

— В этом мы с вами расходимся. Три мотива — не слишком ли много? Я склонен думать, что, несмотря ни на что, Ральф Пейтен невиновен.

14. Миссис Экройд

После вышеприведенного разговора дело, по моим впечатлениям, перешло в новую фазу. Его можно разделить на две части, четко отличающиеся одна от другой. Первая часть — от смерти Экройда вечером в пятницу до вечера следующего понедельника. Это последовательный рассказ о всех событиях, как они раскрывались перед Пуаро. Все это время я был рядом с Пуаро. Я видел то, что видел он. Я старался, как мог, угадать его мысли.