Убийство Роджера Экройда

— Прекрасное утро, — наконец, проговорила Флора. — Вы знаете, я не могу не чувствовать себя счастливой, несмотря… Несмотря на все! Наверное, это ужасно?

— Вполне естественно, — сказал Блант. — Вы водь никогда раньше не видели своего дядю до того, как приехали сюда два года назад, не так ли? Поэтому вы и не можете горевать слишком долго. Сейчас важнее всего, чтобы не было никакого вздора вокруг этой истории.

— Вы способны утешить, — сказала Флора. — Вы так просто смотрите на вещи.

— Как правило, все очень просто, — ответил охотник.

— Не всегда, — ответила Флора.

Она произнесла это тихим голосом, и я видел, как Блант повернулся и посмотрел на нее, явно прогнав от себя миражи далеких африканских берегов. Перемену в ее тоне он, очевидно, понял по-своему, потому что, помолчав с минуту, он вдруг заговорил в весьма неожиданной манере.

— Послушайте, — сказал он, — вы же знаете, что нельзя так мучить себя. Я говорю об этом молодом человеке. Инспектор — осел! Каждому ясно, что он не мог этого сделать. Полнейший абсурд. Это был посторонний человек. Взломщик. Это единственно возможное объяснение.

Флора посмотрела на него.

— Вы действительно так думаете?

— А вы — нет?

— Я… о да, конечно.

И снова молчание.

— Я скажу вам, почему я чувствовала себя сегодня такой счастливой, — вновь заговорила Флора. — Вы можете счесть меня бессердечной, но я все же скажу. Потому что был адвокат мистер Хэммонд. Он сообщил нам о завещании. Дядя Роджер оставил мне двадцать тысяч фунтов. Подумать только — двадцать тысяч прекрасных фунтов.

Блант удивленно посмотрел на нее.

— Это для вас так важно?

— Так важно для меня! Это для меня все — свобода, жизнь! Не будет больше расчетов, выкраивания, лжи…

— Лжи? — резко перебил ее Блант.

Флора, казалось, на минуту растерялась.

— Вы знаете, что я имею в виду, — сказала она неуверенно. — Притворяться быть благодарной за всt эти противные подачки, которые дают вам богатые родственники. Прошлогодние пальто, юбки, шляпки…

— Я не разбираюсь в женской одежде, но должен сказать, вы всегда были очень хорошо одеты.

— Это мне кое-чего стоило, — сказала Флора тихо. — Но не станем говорить о неприятных вещах. Я так счастлива, что свободна. Свободна делать вct, что захочу. Свободна, чтобы не…

Она вдруг замолчала.

— Что — не?.. — спросил быстро Блант.

— Я уже забыла. Ничего особенного.

У Бланта в руке был прутик, он погружал его в воду, стараясь попасть его концом во что-то на дне.

— Что вы делаете, майор Блант?

— Там на дне что-то блестящее. Интересно, что это. Похоже на золотую брошь. Но я потревожил ил, и вода замутилась.

— Наверное, это корона, — сказала Флора. — Как та, которую в воде увидела Мелисанда.

— Мелисанда, — повторил Блант, вспоминая, — она из оперы, не так ли?

— Да, оказывается, вы многое знаете об операх.

— Меня туда иногда водят, — сказал грустно Блант. — Смешное развлечение! Шумят больше, чем туземцы своими там-тамами.

Флора засмеялась.

— Я помню Мелисанду, — продолжал Блант, — она вышла замуж за старика, который годился ей в отцы.

Он бросил камушек в воду. Потом, переменив тон, повернулся к Флоре.

— Мисс Экройд, могу ли я быть вам полезен? Я говорю о Пэтоне. Я понимаю, как сильно это вас тревожит.

— Благодарю вас, — ответила Флора холодно. — Ничего не нужно. С ним будет все хорошо. Я наняла лучшего детектива в мире, и он намерен раскрыть это дело.

Уже несколько минут я чувствовал щекотливость нашего положения. Строго говоря, нас нельзя было обвинить в подслушивании, если учесть, что стоило тем двоим внизу поднять лишь головы, чтобы увидеть нас. И, тем не менее, я бы давно привлек к себе внимание, если бы мой компаньон не тронул предостерегающе меня за локоть. Было ясно: он хотел, чтобы я молчал.

Но теперь он проворно встал, откашливаясь.

— Прошу прощения, — крикнул он, — но я не могу позволить мадемуазель так непомерно хвалить меня и не замечать моего присутствия. Говорят, кто подслушивает, не услышит о себе ничего хорошего, но сейчас это, по-видимому, не тот случай. Чтобы не краснеть от смущения, я должен подойти к вам и извиниться.

Он поспешил вниз по тропинке и присоединился к ним у бассейна. Я подошел следом.

— Это месье Эркюль Пуаро, — сказала Флора. — Надеюсь, вы о нем слышали.

Пуаро поклонился.

— Я знаю майора Бланта по его славе, — сказал он вежливо. — Я рад, что встретил вас, месье. Мне нужно получить от вас некоторые сведения.

Блант вопросительно посмотрел на него.

— Когда вы видели последний раз мистера Экройда живым?

— Во время обеда.

— И вы не видели и не слышали его после этого?

— Не видел. Слышал его голос.

— Как это было?

— Я прогуливался по террасе…

— Простите, в котором часу это было?

— Около половины десятого. Прогуливаясь с сигарой перед окном гостиной, я услышал, как Экройд разговаривал в кабинете…

Пуаро прервал его и снял с пиджака невидимую соринку.

— Вы ведь не могли слышать голосов с той части террасы, — сказал он тихо.

Он не смотрел на Бланта. Смотрел я и, к своему величайшему удивлению, увидел, как тот покраснел.

— Я доходил до самого угла, — объяснил он неохотно.