Убийство Роджера Экройда

Паркер уставился на него с открытым ртом. Он был уничтожен, щеки его отвисли и тряслись.

— Как видите, я сделал запрос, — сказал Пуаро мягко. — Все, как я говорю. За свой шантаж вы тогда получили хорошую сумму, кроме того, майор Эллерби продолжал платить вам, пока не умер. А теперь я хочу услышать о вашем последнем эксперименте.

Паркер все еще смотрел, уставившись на Пуаро.

— Отрицать бесполезно. Эркюль Пуаро знает. Ведь то, что я рассказал о майоре Эллерби, правда, не так ли?

Словно вопреки своей воле Паркер неохотно кивнул головой.

Его лицо было пепельно-бледным.

— Но я и пальцем не трогал мистера Экройда, — простонал он. — Клянусь перед богом, сэр. Я все время боялся, что могут подумать на меня. Я не… я не убивал его.

Его голос поднялся почти до крика.

— Я склонен вам поверить, мой друг, — сказал Пуаро. — У вас не те нервы, нет мужества. Но мне нужна правда.

— Я все скажу вам, сэр, все, что вам нужно. Это правда, что я пытался подслушивать в тот вечер. Одно или два слова, которые я услышал, заставили меня заинтересоваться. И то, что мистер Экройд не хотел, чтобы его беспокоили, и то, что он закрылся с доктором. Все, что я рассказал полиции — сама праг,да господняя. Я услышал слово «шантаж», сэр, и…

Он замолчал.

— Вы подумали, что из этого, наверное, можно извлечь какую-то выгоду для себя? — подсказал Пуаро.

— Да, да, я так подумал сэр. Я подумал, что если мистера Экройда шантажируют, то почему бы и мне здесь не поживиться.

По лицу Пуаро прошла тень очень странного выражения. Он подался вперед.

— А до того вечера у нас были причины предполагать, что мистера Экройда шантажируют?

— Никаких, сэр. Я был очень удивлен. Такой порядочный джентльмен во всех отношениях…

— Сколько времени вы подслушивали?

— Не очень долго, сэр. Все, казалось, было против меня. Я, конечно, должен был выполнять свои обязанности в буфетной. А когда я все же подкрался раз или два к кабинету, из этого ничего не вышло. В первый раз — уходил доктор Шеппард, и я чуть было не попался на месте преступления, другой раз мимо меня в холле прошел мистер Реймонд и направился к кабинету; а когда я пошел с подносом, мне помешала мисс Флора.

Пуаро долго и пристально смотрел на дворецкого, словно испытывал его искренность. Паркер выдержал этот взгляд.

— Надеюсь, вы мне верите, сэр. Я все время боялся, что полиция откопает это старое дело с майором Эллерби и в результате будет подозревать меня.

— Eh bien[25], — сказал Пуаро, наконец, — я склонен вам поверить. Но есть еще одно: я должен попросить вас показать мне свою чековую книжку. Я полагаю, у вас она имеется.

— Да, сэр, она как раз при мне.

Без тени смущения он вынул ее из кармана. Пуаро взял тонкую в зеленой обложке книжку и прочитал записи о поступлениях.

— Ага! Как я понимаю, в этом году вы купили на пятьсот фунтов ценных бумаг?

— Да, сэр. У меня уже больше тысячи фунтов — результат моих отношений с… э-э… моим прежним хозяином, майором Эллерби. Кроме того, в этом году я немного рискнул на скачках. Очень удачно вышло. Помните, сэр, как юбилейный приз выиграл простой аутсайдер. Я тогда довольно удачно поставил на него двадцать фунтов.

Пуаро вернул ему книжку.

— До свидания. Полагаю, что вы сказали мне правду. Если нет — хуже для вас, мой друг.

Когда Паркер ушел, Пуаро снова взял в руки пальто.

— Опять уходите? — спросил я.

— Да, мы нанесем небольшой визит славному месье Хэммонду.

— Вы верите рассказу Паркера?

— С виду его рассказ заслуживает доверия. Из него явствует — если Паркер, конечно, не слишком ловкий актер — что он искренне верит, что жертвой шантажа был сам Экройд. Если это так, то он ничего не знает о миссис Феррарс.

— Тогда в таком случае… кто…

— Précisément[26]! Кто? Но наш визит к месье Хэммонду покончит с одним вопросом. Паркер будет либо полностью оправдан, либо…

— Что?

— Сегодня у меня проявляется дурная привычка не заканчивать своих предложений, — сказал Пуаро извиняющимся тоном. — Я рассчитываю на вашу терпимость ко мне…

— Между прочим, — вставил я робко, — я должен кое в чем вам сознаться. Боюсь, что я нечаянно сболтнул лишнее о том кольце.

— О каком кольце?

— О том, которое вы нашли в бассейне с золотыми рыбками.

— А! Да, — вспомнил Пуаро, широко улыбаясь.

— Надеюсь, это не доставило вам неприятностей? С моей стороны это было очень неосторожно.

— Нисколько, мой добрый друг, нисколько. Я ведь вам не запрещал. Вы были вправе говорить о нем, если хотели. Ей было интересно, вашей сестре?

— Конечно. Это произвело сенсацию, и сейчас ходит много разных теорий.

— А! И, тем не менее, это так просто. Объяснение само бросилось в глаза, не так ли?

— В самом деле? — ответил я сухо.

Пуаро рассмеялся.

— Умный человек не станет компрометировать себя, — заметил он. — Правда? Но вот мы и у Хэммонда.

Адвокат был в своей конторе, и нас проводили к нему без задержки. Он поднялся и приветствовал нас в свойственной ему сухой педантичной манере.

Пуаро сразу перешел к делу.