Убийство с гарантией

Он стал ковырять завтрак вилкой, не забыв поблагодарить. Кроме яиц, он успел заметить на полке наполовину опустошенные банки с соленьями и провисший полиэтиленовый молочный пакет. Из ведра откровенно попахивает, не срыгнуть бы. Допустим, он наврал, сказав, когда приедет, не дал ей те пару дней форы, на которые она рассчитывала, — и она не успела подготовиться к его приезду. Но за пару дней такой беспорядок все равно не приберешь, этот нагар на плите, на клеенке копился годами. На стене за плитой наросли сталактиты жира. Да и все эти ее обвислости, о которых она умолчала, за два дня не исправишь. На что она рассчитывала, приглашая его пожить у нее? Что мужик, просидевший среди уродов и подонков столько времени, безропотно проглотит не только омлет, но и все эти морщинки и мешочки под глазами, только потому, что все это — женское? Что, изголодавшись по ласке, он не сможет не потянуться губами к ее губам и волосам? Вчера его мозг был затуманен, да что уж там, совсем не работал, органы чувств напрочь вышли из строя, и он лапал ее. Но при этом не видел, не ощущал по-настоящему.

Она улыбнулась.

— Ты попал, дебил, — сказала она вдруг, глядя ему прямо в глаза.

Даже поняв уже, что это было «Ты бы руки помыл», он несколько секунд все не мог вдохнуть достаточно воздуху. Он был честен с нею, когда говорил про себя. Просто сильней, чем нужно, подкрутил фитилек под огнем своей любви, чтобы казалась ярче. Она же — врала бесстыдно, напропалую. Она вопросительно посмотрела на него, и он сказал: «Очень вкусно». Устраивая сцену или хотя бы задавая прямые вопросы, он унизит себя. Он проглотит вранье вместе с этой едой. И вообще, пора бы о чем-нибудь поговорить.

— Как у тебя дела на работе? — спросил он светски и сразу же понял, что зря это сделал.

Квартира деловой женщины, пропадом пропадающей в своей индустрии моды, может быть пустой, необихоженной, ведь у нее нет времени на уборку. Женщина-карьеристка, вполне возможно, забудет наполнить холодильник. Ей может быть невдомек починить подтекающий кран. Но эта квартира задрипана не из-за нехватки времени. Она, так сказать, отражение ее хозяйки, над которой поработало время. Кухонный гарнитур облупился во многих местах и зияет прессованная плита из-под оборванной обшивки, по углам пылятся какие-то ведерки, банки, корытца, ламинат на полу протерт дальше некуда. Он ожидал увидеть беспорядок другого рода — заваленный бумагами и образцами ткани стол, под которым найдется брошенная впопыхах обертка из-под шоколадки, а видит полную безоговорочную капитуляцию женщины перед гигиеной.

Так что дела на работе у нее плохи, если работа вообще есть.

— Хорошо, что ты напомнил, — ахнула она, посмотрев на часы на стене, — мне нужно заскочить на работу буквально на пять минут. Хочу взять кое-какие заказы на дом. Но не волнуйся, — спохватилась она, неправильно истолковав его взгляд, — сегодня я работать не собираюсь. Мы сходим погулять. Поговорим. Мне столько всего нужно тебе рассказать.

Ему привиделось с похмелья или она посмотрела на него не просто ласково, а откровенно плотоядно? Де-юре вчера он к ней приставал, и она, вполне возможно, рассчитывает на продолжение. Сходит сейчас на работу, а потом вернется и игриво попросит его принять душ. И предложит ему наконец свои заждавшиеся сиси. Он же, в конце концов, никак не выразил своего возмущения несоответствиями, которые нашел в ней. Она может полагать, что их договор в силе.

— Тебе, наверное, тоже хочется мне о многом рассказать, — продолжала она, убирая тарелки в раковину к тем многочисленным, что там уже стояли.

Он не ошибся, взгляд у нее оценивающий, томный, наверняка, болтая о пустяках, она воображает себе уже…

— Я провожу тебя до работы, — к месту ввернул он. «И сбегу наконец», — добавил про себя.

Она подкрашивала губы жирной смутного оттенка помадой и долго выбирала между двумя серыми пальто, висевшими на вешалке, а он обходил квартиру, стараясь выглядеть вежливо заинтересованным, и судорожно прикидывал, о чем бы еще спросить. Индустрия моды, как же. Ни глянцевых журналов, ни манекенов, ни даже иголки с ниткой. Ни косметики, ни духов. Ни картины на стене, ни плаката — ничего, что говорило бы о вкусе хозяйки, — только повсюду кипы бумажной требухи, которую бесплатно раздают в магазинах и у метро.