Убийство с гарантией

Из комплекса его увели, так ничего толком и не объяснив. А он так был ошарашен, что даже возмущаться не мог. Все твердил: «Это какая-то ошибка, никого я не убивал». «Разберемся», — сказали ему коротко. А арендаторы, что остались к тому часу в комплексе, смотрели круглыми глазами — их Василя в браслетах уводят, как каторжника какого-то. И никто ведь не подошел, не спросил — что ж вы творите, это же наш Василь, он ничего плохого сделать не мог.

Допрашивали его долго, один и тот же вопрос повторяли по несколько раз, проверяли, наверное, не споткнется ли где на показаниях. Он не дурак, сразу рассудил, что, раз на его молотке кровь убитого, значит, дело плохо, сразу затребовал адвоката.

Но вдруг в одну секунду отношение к нему следователя кардинально поменялось. (Это, он потом узнал, пришли результаты сразу нескольких экспертиз, и он из подозреваемого стал свидетелем.) И вопросы ему уже стали задавать об Ульяне. Но то, что они подозревают его Улю, было еще большей нелепицей, чем его подозревать. «Как Ульянка может кого-то пришить? — спросил он. — Да она пуговицу пришить не может». Он даже рассмеяться пытался, хотя, конечно, не вышло.

И совсем не до смеха ему стало, когда ему стали вываливать факты. Факты были как огромные ледяные глыбы — от каждой кровь стыла в жилах, каждая могла запросто убить. «Значит, этот молоток принадлежит вам?» — снова спросил следователь. «Плиточный молоток, — поправил он, — к нему еще идет металлическая пластина…» — «Где вчера находился этот молоток?» — монотонно продолжал спрашивать следователь. «Ну да, Ульяна его как раз домой брала, — неохотно признал он, — чтобы кое-что простучать».

Но нельзя же, в конце концов, на основании одного лишь молотка придумывать, что она убийца. Ну, пусть на молотке кровь погибшего и Ульянины пальцы. И что с того? С Ульяны станется потерять молоток по дороге домой. У нее если бы голова отвинчивалась, она бы и ее забывала где попало. Убийца просто увидел, что на тропинке валяется молоток, поднял его и ударил жертву — сделал их инструментом свое черное дело. Но чтобы Ульяна кого-то прибила — это уж, извините, бред.

Но глыбы-факты продолжали сыпаться, руша мир. Знает ли он, что Ульяна состояла в близком знакомстве с жертвой? Нашли телефон, которым убитый пользовался в тюрьме, в нем куча ее фотографий и писем. А в Ульянином телефоне сотни писем и фотографий убитого. «Нет, про это я не знал». — Он даже осип.

Между убитым и Ульяной не было никакой романтической истории, на которую втайне рассчитывал Василь и которая могла бы Улья ну в его глазах хоть немного оправдать. Нет, Андрей Кононов и Ульяна познакомились пошлее не бывает — в Интернете. Василь знает, как таких баб называют, которые ждут «влюбленных» зэков, и как к ним на зоне относятся, но говорить не будет. Дело-то понятное — сидела она, кисла в ремонте обуви, вся из себя одинокая и несчастная, а тут к ней такой симпатяга подвалил и вниманием осчастливил. Вот у нее остатки черепицы и послетали. Стала думать, что мужа она себе приискала, — осталось только немножко подождать. А не нужна она ему была, не нужна совершенно, ему перекантоваться где-то требовалось.

Еще одна глыба. Знает ли он, что Ульяна и ее жертва имели планы жить вместе? Это следует из их переписки. Знает ли он, что Ульяна встречалась с убитым прямо накануне убийства в парке? И что свидетели видели, как они ругаются.

Грохот, землетрясение, черный занавес над прежней жизнью. Ничего этого он не знал. Тогда-то ему пришлось подумать о том, от чего он целый день раздраженно отмахивался. С утра еще были страшные сказки болтушек, вечером уже — кошмарная явь. Он прикрыл глаза и сразу же увидел: по парку в сумерках идет, шатаясь, человек. На темени у него зияющая рана, через которую видно мозг. Человек падает и какое-то время продолжает ползти на четвереньках. Наконец силы оставляют его, и он испускает дух. Но самое страшное было не это. По-настоящему ужасна черная фигура, которая безмолвно следует за жертвой. Ульяна. Вот она останавливается над телом и смотрит на него. Сколько она так стоит? Минуту? Полчаса? Потом черная фигура зачерпывает с земли листья и сыпет их на убитого. И делает так несколько раз. Стоит еще какое-то время, а потом берет свою сумку и идет домой. Чтобы на следующий день как ни в чем не бывало выйти на работу. А молоток-то для убийства в самый раз. Тяжеленький и с одного краю заостренный… Стукнешь по голове — пробьешь в ней дырку.