Убийство церемониймейстера

– Слушай дальше. В твое отсутствие в кабинет приходит курьер от Вощинина. Он объявляет Сергею Фирсовичу, что сыскная полиция выяснила место жительства разыскиваемого Агейчева. Шустов берет пакет, расписывается в получении – и опять бежит к Снулому, с очередной важной вестью. Я слежу за ним, Цыферов – за мной, а ты – за Цыферовым. Так вчетвером и гуляем. Я делаю вид, что не замечаю хвоста. А ты постарайся, чтобы отставной егерь не обнаружил тебя. Когда дойдем до явки Агейчева, я захожу туда следом за Шустовым. Или меня за ворот тащит Ефим. Ты ждешь четверть часа и, если оттуда никто не выходит, бежишь за подмогой.

– Как это? А вы останетесь у них в лапах? Я буду штурмовать!

– Нет. Ты человек без боевого опыта. Зови наряд городовых, один на рожон не лезь.

– Когда-нибудь надо же начинать! – воскликнул Валевачев. – А то так и уйду на пенсию без боевого опыта!

– Сядь! – рявкнул Лыков. – И не кудахтай. Я запрещаю тебе входить внутрь, и это не обсуждается. Поясню. Их там должно быть совсем немного. Двое или трое. Третий, скорее всего, Васька Питенбрюх. Он барыга, а не кулачный боец. И ребята, как это обычно бывает, меня недооценят. Так что, вероятно, я минут через пять выйду на крыльцо и махну тебе рукой. Но револьвер все-таки возьми.

– У меня нету.

– На, – Лыков протянул помощнику свой «веблей», подарок покойного Буффало.

– А вы?

– У меня дома лежит специальный «смит-вессон» с укороченным стволом. Остался от товарища… Вечером зайду и вооружусь.

Надворный советник показал помощнику, как взводить револьвер и как ставить на полувзвод. Валевачев попросил добавить ему патронов, но начальство только рассмеялось.

– Ты что, воевать там собрался? В барабане шесть штук, хватит тебе.

Юрий сунул «веблей» в карман, и тот сразу же заметно оттопырился. Переложил за ремень – и оружие с грохотом выпало из-под сюртука. Лыков ругаться не стал.

– Ничего, так со всеми бывает в первый раз. Поехали ко мне домой, выдадим тебе укороченную модель.

Они сели в пролетку к отставному бомбардиру. Лыков познакомил помощника с возницей, сказав:

– Завтра именно Фрол будет возить тебя в сыскную и обратно.

На Моховой, по счастью, никого не было. Все, кроме кухарки, ушли по гостям. Швейцар не хотел пропускать незнакомого «артельщика». Но прилично одетый Валевачев сказал, что этот человек при нем и нужно оставить хозяину важное сообщение.

В кабинете надворный советник протянул помощнику небольшой револьвер. Длина ствола – всего два с половиной вершка![47] Такие изготавливают малыми партиями в Туле по заказу сыскной полиции для скрытного ношения. Юрий сунул «смит-вессон» в карман брюк. Лыков осмотрел его – незаметно!

Вооруженный, губернский секретарь поехал на службу. Алексей особо предупредил его: ни словом, ни взглядом нельзя выказать Шустову, что знаешь о его предательстве. Все должно быть как обычно: чай, разговоры, то да се…

Алексей, велев кухарке помалкивать, вернулся на Тверскую. Ему надо было убить время до вечера. Мелькнула мысль: не съездить ли к Анютке? Вдруг муж еще покупает свою машину? Но сыщик не решился. Завтра его будут убивать. Эффенбах писал, что Снулый и силен, и опасен. И всегда до сих пор побеждал. Это даже хорошо: такие люди не привыкли к тому, что соперник может оказаться сильнее. Их легче спеленать. Но нужно быть во всеоружии, и силы лучше поберечь.

В одиннадцатом часу ночи Лыков в том же обличье артельщика приехал к Дурново. Увидев незнакомца, «привратник»-жандарм загородил проход.

– Вы к кому?

– Гаврилов, пропусти. Это я, Лыков.

– Батюшки, ваше высокоблагородие! Не узнал!

– Петр Николаевич у себя?

– Они нынче в театре. Вы подождите в нашей комнате!

Делать нечего… Сыщик посидел с другими жандармами, перекинулся с ними в шашки и проиграл сорок копеек. Через три четверти часа его вызвали наверх. Дурново, во фраке и белом галстуке, ждал в кабинете.

– Алексей Николаевич, что за маскарад? – удивился он.

Дурново любил, когда его называют по имени-отчеству, но Лыков счел нужным принять официальный тон.

– Ваше превосходительство! Убийство коллежского асессора Дашевского раскрыто. Имеются важные новости.

Он подробно изложил ход дознания и свои соображения. Дурново задавал уточняющие вопросы.

– Значит, заказчик убийства – Арабаджев? – резюмировал директор департамента.

– Да. Но улики против него может сообщить только Снулый-Агейчев.

– Захочет ли он сообщать – вот вопрос!

– Пока не допросим – не узнаем.

– А Шустов может быть связан с заказчиком?

– Маловероятно, Петр Николаевич. Зачем тому лишний свидетель?

– Стало быть, с арестом Снулого дело не будет закончено?

– Конечно. Непосредственный убийца, если заупрямится, может вообще замолчать. И не назвать нанимателя. Тогда для общегражданского суда Арабаджев будет недоступен. Улик нет! Но вот церемониймейстером ему точно не быть. Графу Воронцову-Дашкову, да и нашему министру, на доказательства плевать. Им хватит того, что нам уже известно. Василия Мансуровича выкинут и из состоящих в должности, и из МВД. Пусть возвращается в свой аул и вновь принимает магометанство.

– При чем тут магометанство? – удивился тайный советник.