Убийство церемониймейстера

– Ну, Департамент уделов «округляет» государевы вотчины. Прикупает для этого соседние имения. Цену платит выше, чем стоит само имение, а помещик должен потом эту разницу вернуть. В портфеле. Иначе купят у соседа, а не у него.

– М-да… Эх и гадючник наше министерство Двора…

– Вот я и полагаю: князю с графом уходить в церемониймейстеры вовсе не с руки. Им и так хорошо.

На этом собеседники расстались. Лыков вернулся на Фонтанку и снова взялся за телефонный аппарат. Он попросил вице-директора Департамента общих дел пригласить к нему коллежского асессора Арабаджева. Просьба была не совсем обычная. Однако вице-директор по своему служебному положению знал про Особенную часть и обещал просьбу выполнить.

Действительно, через полчаса в лыковский кабинет вошел человек. У него было серьезное неулыбчивое лицо, густые усы и ранняя залысина. Смуглая кожа и курчавые волосы выдавали восточное происхождение. Глаза у вошедшего были черно-агатовые, очень живые. Мундирный сюртук от хорошего портного, ослепительно-белый воротничок: столичный франт, знающий себе цену.

– Разрешите представиться: коллежский асессор, состоящий в должности церемониймейстера Василий Михайлович Арабаджев.

– Очень приятно. Надворный советник в звании камер-юнкера Алексей Николаевич Лыков. Присядьте, пожалуйста.

Сыщик отметил про себя отчество «Михайлович» вместо «Мансурович». Хочет казаться европейцем!

– Я дознаю убийство титулярного советника Дашевского. Дело поручено Департаменту полиции. Это вызвано придворным званием покойного.

Арабаджев молча кивнул. Он был напряжен и как будто ждал подвоха.

– Мы собираем сведения о личности убитого. Вы хорошо его знали?

– Неблизко. Так, встречались иногда на придворных церемониях. Господин из тех, что любят есть в двух стойлах.

– В каком смысле?

– Ну, это такая французская поговорка…

– Я знаю. Что вы имеете в виду применительно к Дашевскому?

– Он служил в одном месте, а прислуживал в другом. И князя Долгорукова купил именно своей беспринципностью. Такие люди нравятся тем, кто сам не имеет принципов.

– Бывали ли вы у убитого дома?

– Не приходилось, – с едва заметной запинкой ответил коллежский асессор.

– И не случалось между вами никаких конфликтов?

– Какие конфликты? Вы намекаете, будто бы я имел какие-то личности против этого господина? Да он был никто. Метил на оригинальность, а сам вполне дюжинный.

– Вы не враждовали?

– С какой стати? Посторонние друг другу люди.

– А зачем вы тогда, Василий Михайлович, явились на судебный процесс Дашевского с его лакеем? И помогали последнему советами.

– Кто вам сказал, что я там был?

– Отвечайте на вопрос.

– Это глупый какой-то вопрос! – вспыхнул Арабаджев.

– Мне устроить вам очную ставку с судьей, князем Эристовым?

Состоящий в должности сразу осекся. Минуту он размышлял, глядя на Лыкова своими восточными глазами. Потом вздохнул:

– Ладно. Это был я.

– С какой целью приходили?

– А чтобы этот бесчестный человек не пролез в церемониймейстеры!

– Вы сами претендовали на освободившееся место?

– Если откровенно, я еще не решил для себя этот вопрос.

– Неужели? – съязвил Алексей.

– Уж представьте, да! Не решил. Дела мои в департаменте идут в гору, я на хорошем счету. Скоро освободится место начальника отделения по расколам и другим сектам в недрах православия. Должность седьмого класса! И мне она уже обещана начальством.

– Зачем же вы тогда препятствовали Дашевскому?

– Я только что это объяснил.

– А я не понял. Занятой человек в служебное время ходит по судам, которые до него не относятся… Давайте еще раз, и поподробнее.

– Сама личность этого господина вызывала у всех только отвращение. Дашевский нигде не задерживался. Через год-два начальство и сослуживцы уже мечтали от него избавиться. Вы слышали о его последней проделке, о доносе Протасову-Бахметеву?

– Да, я в курсе дела.

– Вот! И сам он был какой-то… полудурок. И такого в церемониймейстеры? Мне показалось это обидным. Случайно я узнал о споре между ним и лакеем из-за жалкой чайной пары. И подсказал Дашевскому мысль истребовать удовлетворение в суде. Глупыш согласился! После я вооружил лакея нужными знаниями. Дважды водил его к присяжному поверенному.

– Кто оплачивал консультации?

– Я и оплачивал. Но слуга тоже полный был идиот, ничего не мог запомнить. Любой вопрос сбивал его с толку. Пришлось идти с ним в камеру и там подсказывать. Понимаю, это выглядит некрасиво. Но Дашевский и без меня постоянно судился!

– С кем?

– С домовладельцем, у которого снимал квартиру.

– С Осиным-Бруно?

– А черт его знает.

– Домовладелец говорил мне, что он в суд не обращался. Да, жилец постоянно задерживал плату, но в конце концов отдавал долги.

– Ну, может, я что-то путаю. Там были денежные недоразумения. Дашевский жаловался, что квартиросдатчик стращает его судом. А за неделю до… попался мне такой радостный. Сказал со свойственным ему бахвальством, что заплатил за жилье на год вперед. Где только деньги взял? Вечно в долг клянчил и забывал отдавать.